− Барак! Может быть их просто покормить, и они отстанут? — Кричит впопыхах Джейн.
− Какая же ты непроходимая дура! — Отвечает Обама.
− Да?! А когда ребёночка делали, ты говорил, что умная!
В этот момент их догоняют, вонзают жала и откладывают личинки…
− Весьма недурственно! — Хмыкает Петрович и смотрит дальше.
Елисейские Поля. Франсуа Олланд прогуливается под ручку с молодым человеком по набережной Сены.
− Как хорошо жить! — Восклицает молодой человек. — Весь мир у наших с тобой ног Оллик…
В этот миг из воды выскакивает Чужой и откусывает ему голову. Франсуа Олланду он оставляет жизнь, но прилепляет его липкой паутиной к собору Парижской Богоматери и засаживает в него личинку.
− Фу-у! — Парирует Петрович, ненавижу авангардизм в псевдопримитивистском нонконформизме!
Москва. Красная площадь. На зрителя бегут Путин и Медведев. За ними бежит один Чужой.
− Дмитрий Анатольевич! Хотя бы сейчас, но нам пора бы уже расставаться! Иначе погибнем сразу оба и оставим страну без руководства! — Кричит запыхавшись Путин.
− Вы бегите направо, Владимир Владимирович, а я, так и быть, потрушу налево! — Отвечает Медведев.
Разбегаются.
Чужой набегу раздваивается на двоих Чужих поменьше и всё руководство великой страны оказывается заражённым инопланетными личинками…
− Непорядок! — Подытоживает Петрович.
Старинный русский город Владимир. Ресторан «Всполье», встреча выпускников общеобразовательной школы номер семнадцать выпуска тысяча девятьсот семьдесят восьмого года.
− Андрюха, ты с Гамазиным связывался?! Он приедет? — Спрашивает, слегка покраснев, Лена Миронова у бывшего одноклассника Андрея Зайцева.
− Извини Лена! Десять раз ему писал и по «скайпу», и «В контакте» … Кажется он не приедет. В Питере он, далековато. Кажется пишет чего-то…
− Хмм! Я тоже из Москвы «припёрлась» и ничего…
Но поскучнеть Миронова, бывшая Ленка-коленка, от неприятного известия не успевает. В ресторан врываются Чужие, опутывают всех паутиной и подсаживают им личинки…
− Ах вы сволочи-ящерицы, червяки поганые! — На лице Петровича проявляется маска непобедимого Александра Македонского и хищный оскал. — Ленку-коленку я вам ни в жисть не отдам! …
3
У Чужих не было столов и стульев. В своей типа кают-компании они расселись кружком, в количестве семи тварей, прямо на свои хвосты, и принялись лопать праздничные консервы из центаврианских пухлых многоножек. Праздник — есть праздник.
Куздрос заглотил свой цилиндр целиком, не разжёвывая. Высадка на красную планету и радостное известие о большом предстоящем пиршестве на третьей голубой планете возбуждали аппетит. Но через пару минут дебильных компанейских шуточек, типа «Помнишь, Задрыг, как в прошлый раз мы вдвоём завалили Кассиопейского «жывоглота»? Он ещё так противно дёргался, когда проглотил меня, а я вылез насквозь из его желудка между рёбер…», он почувствовал себя не в своей тарелке.
