Девушка поправила волосы и серьезно пообещала:
– Если дашь мне пройти, я тебя накормлю. Может быть, дам кусочек мяса…
Пес фыркнул, подумал, забавно шевеля бровями, потом демонстративно почесал задней лапой за ухом, аж постанывая от удовольствия, со вкусом полизал под хвостом, но в итоге явно решил, что с паршивой овцы хоть шерсти клок, поднялся и отошел в сторону.
Девушка негромко выругалась (пес насторожился – такие слова ему знакомы не были), поднялась на крыльцо и решительно позвонила в дверь.
Не открывали долго. Так долго, что гостья, не выдержав, позвонила снова и на этот раз не отнимала пальца от кнопки звонка до тех пор, пока не услышала откуда-то из глубины дома недовольное:
– Да иду я, иду!
Дверь распахнулась. Женщина в строгом платье с белым передником оглядела незнакомку с головы до ног.
– Что вам угодно, мисс? – поинтересовалась она, поджав губы так, как это умеют делать только здешние служанки.
– А вы кто, прошу прощения?
– Я экономка, мисс, – ответила та со спокойным достоинством. – Прислугу не нанимаем, так что идите восвояси!
У себя на родине Майя поступила бы просто: несильно ударила нахалку по лицу, чтобы не забывалась и думала, прежде чем говорить, всучила ей свои вещи и приказала приготовить комнату и подать чаю. Увы, здесь так поступать нельзя: другая страна, другие обычаи, да и положение более чем шаткое…
Впрочем, к этому девушка уже почти привыкла. Конечно, на нее не показывали пальцами (вряд ли эти чопорные британцы вообще на такое способны!), но на пароходе, в поезде, в городе ее повсюду сопровождал едва различимый шепоток.
Слишком смуглая, слишком яркая, с непривычным разрезом глаз и высокими скулами, она выглядела экзотическим цветком среди чахлых ромашек.
Майе было не по себе среди этих непонятных бледных людей – там, где она выросла, нравы были совсем иными, даже в гарнизоне, среди таких же белокожих. Ей было неприятно сдержанное любопытство местных. Право слово, в любой деревне дети запросто подходили к белому человеку и с восторгом рассматривали его в упор, и не думая смущаться, а что могли получить подзатыльник или даже пинок – это ерунда, другой белый даст монетку или чем-нибудь угостит! Впрочем, покамест не стоило давать воли своему нраву, поэтому она безмятежно произнесла:
– Мое имя Майя Тагор. Я к мистеру Уоррену.
В бледно-голубых глазах экономки вдруг блеснули слезы.
– К мистеру Уоррену? – повторила она. – Простите, мисс, это невозможно. Господь прибрал его душу.
