- А если наш скарб перешерстить - сплошные трофеи.
- Будет ещё одна причина забить тревогу, если приблудится ещё кто-то с таким содержимым сидора. - Задумчиво проговорил Иван, подымаясь с колен.
Все присутствующие на поляне красноармейцы, стоя на некотором удалении, внимательно смотрели на разложенные вещи и прислушивались к беседе старшины с неожиданно посуровевшим Непомнящим. Замолчал даже Марк, который одиноко сидел за спинами своих товарищей, потерянно смотрел на траву у своих ног и вытирал рукавом текущие ручьём слёзы. Может быть кто-то его за это осудит, однако не стоит зарекаться - слёзы бывает душат и тех, кто считает что он давно разучился плакать.
А старшина, повинуясь своей выработанной жизнью привычке: - 'В хозяйстве всё пригодится а запас...‟. Сходил за своим вещмешком, поочерёдно поднял фляги; неспешно открывая крышки нюхал их содержимое и, плотно закрыв, прятал в недра заплечного мешка. Прихватив напоследок бинты и запасные портянки, он посмотрел на Якова.
- Кузнецов, берёшь харч и отвечаешь за его сохранность головой. Патроны и ППД берёт на хранение Полторабатько. Гранаты и прочие имущество разберём меж собой.
- И делаем это как можно быстрее. - До неузнаваемости изменившимся голосом заговорил Иван, вешая через плечо планшет, ранее принадлежащий лейтенанту: впрочем против этого никто не возмутился. - Неизвестно какие гости припрутся на выстрелы. Гончаров и Семченко, несёте лейтенанта, как отойдём на некоторое расстояние отсюда - похороним. С километр идём на северо-запад, прём как испуганные лоси - следим так чтобы даже слепой нашёл как мы отсюда драпали. Затем немного вернёмся и уже нежно, не оставляя ненужных отметин, направляемся на восток. Всем всё ясно?
И снова никто не возражал.
Глава 8
Пауль Кальбель двадцати трёх летний, белокурый баварец с идеальным черепом и чертами лица, лежал вместе со своими людьми в засаде, и ругал на чём стоит свет Русских дикарей. Те никак не желали воевать по правилам - цивилизованно, этих азиатов: не желающих капитулировать даже в самой безнадёжной ситуации и совершающих бессмысленные самоубийственные атаки на доблестных солдат вермахта. Нет. Среди них было немало сдавшихся на милость победителя: встречались даже те, кто капитулировал не сделав не единого выстрела - этих недолюдей оберлейтенант попросту презирал; а упрямых, безумных фанатиков Сталина, ненавидел всеми фибрами своей истинно арийской души. Заодно офицер ругал последними словами местных назойливых комаров, которые мерзко пища, вились вокруг него и тщетно норовили прелесть под противомоскитную сетку закрывающую его лицо.
