- Так и я могу сказать, что дальняя сродница кумы, сейчас кашеварит а ейна дочка на скамье сидит и семки лузгает. Всё равно никто не проверит. - Голос того, к кому обращались как к Олегу, Олеговичу, не выражал никакого злорадства: только горестную обиду.
- А зачем мне что-либо придумывать? Так будет поступать любое государство, которое не собирается сдаваться на милость победителя.
- Так Германцы говорят, что они вышли к Москве и войне мол конец. Армия то наша вся разбита и Сталин ведёт переговоры о капитуляции - вся загвоздка в том, что он выторговывает для себя наиболее выгодные условия.
Иван широко и добродушно улыбнулся, еле сдержавшись, чтобы не рассмеяться. Снова мимоходом подмигнул Насте и, посмотрев на своего главного собеседника с нескрываемым сарказмом проговорил:
- Что-то скромничает наш немец. Я бы на его месте говорил, что занял всё - вплоть до Уральского хребта. Ведь чем громче заявить о своих 'победах‟, тем меньше у захваченного населения желание сопротивляться захватчикам. Я, например думаю так. Если бы захватчики говорили правду, и война была окончена, то по железнодорожным путям не шло столь много войск и боеприпасов. Зачем их вести в таких количествах туда, где в них нет особой надобности? Да и не мог немец так быстро дойти до Москвы. Наш пилот: тот, которого мы не так давно подобрали, тоже опровергает фашистский брёх. А он ещё недавно летал над нами: и как его маленький самолёт мог долететь до нас от самой Москвы?
- О как? ...
- Вспомните, сколько немчура не могла подавить сопротивление в Бресте? А теперь представьте, сколько таких гарнизонов, или отрядов подобных нашему, возникает у них по мере их наступления. Значит, на их подавление нужно выделять солдат, иногда артиллерию, авиацию: нести боевые потери. И чем глубже Гитлер влезает на нашу территорию, тем длиннее у него получается линия фронта и значит труднее сосредоточить силы для нового удара. Поэтому, им невозможно наступать с первоначальной скоростью: они вынуждены снизить темп своего продвижения.
- Да Иван Иванович, говоришь ты вроде складно, только когда красная армия подымится, да погонит врага назад? Как говорится бить врага на его же территории.
- Ну я не генерал, точные сроки сказать не могу - мне они не ведомы. Так что, скажу только одно. Враг у нас сильный и коварный, биться с ним будем долго и с большими потерями. Много супостат прольёт кровушки: и своей и нашей. Но если благодаря твоим, его, моим усилиям, земля будет гореть под ногами у вражины, то этим, мы намного приблизим момент, когда наш солдат устроит парад победы в Берлине. Учёные мужи говорят, что так уже бывало и якобы не единожды: враг нанося удар исподтишка нападал на нашу родину, кричал о скорой победе его оружия, углублялся в наши земли, а заканчивалось это тем, что он драпал: хромая сразу на все лапы и поджав свой ободранный хвост. Ведь наше дело правое и правда то, за нами...
