Мне Леночка не очень нравится, но она разрешает нам жрать по две порции за раз, и я ей очень благодарен.
Да и нам ли рассуждать: «влюблен – не влюблен», «нравится – не нравится»? Однажды в учебке была проверка на венерические заболевания, нас выстроили на плацу и приказали снять штаны. Мы стояли голые, а женщина-врач (очень красивая молодая азиатка) ходила между шеренгами и осматривала нас. И каждый, к кому она подходила, должен был показать ей свое добро в развернутом виде.
Ни разу еще никто из нас с замиранием сердца не ждал девушку на свидание, не целовался в подъезде, не признавался в любви и не совершал во имя ее подвигов и глупостей, а тут мы стояли голые перед красивой взрослой женщиной среди сотен таких же вонючих и грязных солдат, и нас осматривали, как скотину. Мы должны были пройти медосмотр, и мы его прошли – максимально быстро и практично. А что чувствовал каждый из нас, никого не интересовало. Какая тут может быть любовь, какая, к чертям собачьим, романтика? Им здесь не место.
– Тренчик, а у тебя была женщина? – спрашивает Осипов.
– Конешно, – обиженно шамкает Жих. – Наташка. Я с ней учился в школе.
Я Тренчику не очень-то верю, мне кажется, он завирает. Хотя ему и вправду приходили какие-то письма, но Тренчик никогда не читал их вслух.
– А у тебя? – спрашивает Андрюха меня.
– Не знаю, – отвечаю я.
– Как это?
– Это на вечеринке случилось. Я был чертовски пьян и совсем ничего не помню. Это можно считать за один раз?
– Можно, – говорит Осипов. Он единственный из нас, кто неоднократно был с женщиной по-настоящему, и его авторитет в этих вопросах непоколебим.
– А ты, Зюзик? У тебя было?
– Было, – отвечает Зюзик, ковыряя веточкой землю.
Осипов пристально смотрит на него.
– Врешь, – решает он наконец. – Ни хрена у тебя не было.
– Ну и что? Ну и что, что не было? – вскидывается Зюзик. – У меня все еще будет, понял? Чего ты пристал со своими идиотскими вопросами! Я, может, не хочу так, как Тренчик, с какой-то поварихой. У меня будет настоящая любовь, понял?
– А если не успеешь? – спрашивает его Андрюха.
– Пошел ты! – говорит Зюзик и замолкает.
– Ну ладно, я пошутил, чего ты. Все у тебя еще будет!
– Сплюнь, дурак, – говорю я.
Андрюха три раза плюет через левое плечо и стучит по дереву. Мы закуриваем по новой, некоторое время молчим.
– Блин, скорее бы уж в Чечню… А то што ж это такое – не армия, а сплошное пропижживание, – шепелявит раздувшимися губами Тренчик.
– А ты что думаешь, в Чечне разведки нету, что ли? – возражает ему Осипов.
