"Лесли Фаундэйшн" предоставляли миссис Дартиг также и рабов. Благотворительность оказалась прекрасной маской.
Эту часть своей жизни она скрывала от Майкла, а он и не догадывался ни о чём - но не за ясный же ум взяла она его к себе. Только святые умеют хранить секреты, а муж Ровены святым не был. Насколько он знал, она жила за счет магазина. А за границу ездила, чтобы отыскивать новые таланты и продавать товары "Роузбада" иностранцам.
Поговорив по телефону с лордом Кинсмэном, она подошла к алькову в спальне, где на полочках располагалась коллекция старинных часов. Одни из них, серебряные часы Фаберже, стоили дороже всех остальных вместе.
Пак Сон отдал ей эти часы несколько месяцев назад в обмен на очаровательную девочку из Австрии. Миссис Дартиг уже не помнила имя этой девочки, но, зная страсть Сона к кровопролитию, считала само собой разумеющимся, что милой крохотульки давно нет в живых. Фаберже тем временем удвоился в цене, а это уже деньги в банке. Счастье за деньги не купишь, но всё остальное - пожалуйста.
Она попросила Пака Сона привезти ей некую дорогую вещь из Рима, в зачёт той американской девочки, которую он собирался купить у миссис Дартиг и её американского партнёра, Бена Дюмаса. Девочку, Тоуни, тщательно хранил сейчас в Нью-Йорке Дюмас. По фотографиям она знала маленькую мисс Тоуни, уверенную в себе голубоглазую красотку с золотистыми волосами, чуть насмешливую - многие мужчины находили эту чёрточку совершенно неотразимой.
Копии этих фотографий, отправленные Сону в Южную Корею, возбудили его настолько, что в телефонном разговоре с миссис Дартиг он едва был способен на членораздельную речь. Естественно, теперь миссис Дартиг могла делать с ним всё что угодно.
- Четверть миллиона долларов, - назвала она ему цену. - Хватай мгновение, дорогой, иначе Тоуни пойдёт на аукцион.
- Я хочу её. Продайте мне её немедленно.
- С радостью, милый мальчик. Двести пятьдесят тысяч, и она твоя.
У Сона голос повысился на октаву.
- Вы сошли с ума? Я дам сто тысяч долларов, столько я ещё ни за одну из этих девок не платил.
- Не люблю, когда со мной торгуются, ибо это означает, что меня хотят обмануть.
- Сто двадцать пять тысяч. Я хочу эту девочку.
Миссис Дартиг помолчала.
- Дорогой, ты помнишь генерала Абуджу, этого маленького нахального нигерийца, который истратил небольшое состояние, но так и не сумел приохотить Англию к бою быков? Так вот, он пристаёт ко мне уже несколько месяцев, просит, чтобы я нашла ему именно такую штучку, кого-нибудь вроде Тоуни. Есть ещё некий итальянский князь, у него ужасно тесные связи с Ватиканом. И нужно ли говорить, сколько найдётся богатых арабов, которые рады будут сожрать этого сладкого ребёнка. Позволь мне выразиться так: если она пойдёт на аукцион, я начну торги с двухсот тысяч. Поэтому для тебя покупка получается выгодная, в общем.
