— Пошел он к такой-то матери!
— Была бы моя воля, я уже давно спустил бы его в сливном бачке, но я могу тебе показать его контракт, где черным по белому четко записано, что ему будет предоставлена надежная и эффективная охрана.
Молиз в сердцах ударил кулаком по столу.
— Тревор, не забывай, ты уже давно не в армии. Здесь приказы отдаешь не ты. Ты их только выполняешь.
Прищур глаз англичанина стал еще уже. Он обратил на Молиза пронзительный и очень тяжелый взгляд. В нем были и злость, и раздражение, и отчаяние. Однако голоса он не повышал. Говорил все так же тихо, веско и даже монотонно:
— На парковочной стоянке уже произошло несколько инцидентов. Там режут покрышки у машин, торгуют «колесами», дерутся. Я уже сказал, что до настоящего момента мы хоть и с трудом, но все же контролировали ситуацию. И если ты не станешь мешать мне своими идеями, мы будем контролировать ситуаций вплоть до конца. Даже когда закончится концерт, нам потребуются все мои люди и местная полиция. Почетных гостей надо будет проводить до места банкета. Это две с половиной мили отсюда. Мы ведь очень заинтересованы в том, чтобы они добрались туда без приключений? Мы же не хотим, чтобы кого-нибудь из них зарезали на парковочной стоянке или нассали за воротник, когда он нагнется, чтобы отпереть свою машину, так? Мы же не хотим, чтобы группа пьяниц ворвалась на сцену и попортила лицо нашему доброму гостю? Мы же не хотим, чтобы фэны при выходе стали толкаться и давить друг дружку до смерти, так? Сегодня уже возникали чрезвычайные ситуации и, я уверен, еще возникнут. Пока что моих ребят не в чем упрекнуть. Они держатся на высоте и оправдывают возложенное на них доверие. Но у меня нет лишнего человека. Ни одного! Если ты отберешь у меня кого-нибудь, то на волоске от провала может оказаться все это шоу, вся эта премьера зала! Зачем же так рисковать. Ты отберешь у меня людей, и мне нечем будет заткнуть дыры в охране. Возникнет какая-нибудь непредвиденная ситуация, а я не смогу затушить ее. Тогда этот зал, к открытию которого столько готовились, моментально накроется медным тазом!
Пангалос стал ковыряться мизинцем правой руки в своем грязном ухе.
— Немедленно — это не такое уж сложное слово. Понять не так трудно, надеюсь. Поли говорит тебе:
«Немедленно!» Неужели кому-то это непонятно?
Спарроухоук смерил грека ледяным взглядом.
— Будь добр, скажи мне, как вытирает свою задницу Поли? С севера на юг или с востока на запад? Если кому-то, кроме Поли, это и известно, то только тебе, пожалуй.
