В глазах Робби блеснули какие-то огоньки.
— Эй, майор! Поли сказал, чтобы вы подошли к этому делу творчески! Может, мы немного позабавимся, прежде чем отправить их к японскому богу?..
— Я знаю, что сказал Поли, но все будет по-моему, если не возражаешь. Господин Чихара дал нам свое слово, что в машине сидел всего лишь слуга и что он ему приказал всего лишь спастись. Я не слишком доверяюсь слову господина Чихары. И не хочу, чтобы нас тут застали какие-нибудь его решительные друзья. Тянуть резину мы не будем. Разделаемся с женщинами как можно быстрее и покончим на этом.
— Вы тут босс, — разочарованно проговорил Робби.
Поднявшись на второй этаж, мужчины сняли свое оружие с предохранителей и осторожно двинулись по коридору, замирая на несколько секунд перед каждой дверью. Затаив дыхание, Спарроухоук направлял на дверь свой ствол, а Робби рывком распахивал ее. Когда они добрались до последней двери, то обнаружили, что она заперта.
Пришли.
Спарроухоук кивнул Робби. Тот упер приклад своей М-16 в бедро, навел ствол на замок двери и медленно нажал на спусковой крючок. Замок исчез, будучи вынесенным из двери вместе с кусками расцепленного дерева. Робби пинком распахнул покалеченную дверь и оба налетчика ворвались внутрь комнаты. Спарроухоук и Робби пружинили на полусогнутых ногах, готовясь в любую секунду в случае надобности рвануться в сторону или на пол. Они лихорадочно водили дулами винтовок впереди себя по сторонам. Пальцы покоились на спусковых крючках.
Тишина.
На краю стола тикал будильник и теплый ночной воздух проникал в комнату через раскрытое окно со ставнями. В комнате стоял заметный запах духов.
Робби увидел их первым. Он еле слышно свистнул Спарроухоуку и, когда тот обернулся, показал ему рукой на большую кровать с четырьмя шишечками на углах.
Спарроухоук нацелил туда винтовку и сделал два шага вперед. Остановился.
На кровати рядом друг с другом лежали две женщины. Их забрызганные кровью тела застыли в неподвижности смерти. Одна была маленькая. Ее черные волосы перемешались с седыми локонами. Вторая была молодая. На вид чуть больше двадцати. Нож с окровавленным лезвием лежал на подушке, а второй нож, видимо, выскользнул из руки одной из погибших, потому что лежал на полу около кровати. Третья женщина, — ей тоже было на вид едва больше двадцати, — неподвижно сидела в мягком кресле лицом к туалетному столику. Ее мертвые глаза, на ресницах которых также была видна кровь, слепо смотрели в зеркало, вставленное в большую овальную раму над столиком.
