Когда разразилась Корейская война, его отец, бывший во Вторую Мировую лейтенантом, был вновь мобилизован и погиб при Пусане, когда плененный им северный кореец вырвал чеку у спрятанной за пазухой гранаты и взорвал тем самым не только себя, но и лейтенанта Деккера.
Мать Мэнни продала ресторанчик, оставила сына на попечение дальних, не чувствующих себя ни к чему обязанными родственников, а сама подалась в Голливуд, куда ее приглашали петь в мюзиклах.
В возрасте двенадцати лет Мэнни воссоединился с матерью. Годы плохого обращения, предоставленности самому себе и поганого питания не прошли даром. Мальчик рос хилым и болезненным, тихим и до крайности пугливым. Его мать, не поднявшаяся в Голливуде выше положения эпизодической актрисы, вернулась в Нью-Йорк для того, чтобы выйти замуж за талантливого агента. Этот человек был слишком погружен в свою работу, был слишком занят своими клиентами, чтобы обращать хоть какое-то внимание на пасынка. Он вообще воспринимал Мэнни как какую-то жизненную помеху, неизбежную жертву, которую ему пришлось принести, женившись на его красивой матери.
— Двенадцать лет он жил без меня, — говорил агент. — Не понимаю, почему бы ему не прожить без меня и еще двенадцать? Я же не могу гробить на него все свое время!
Они переехали в Гринвич-Вилидж. Мэнни здесь держался особнячком, был замкнут в себе, как, впрочем, и на прежнем месте жительства. Именно в силу того, что он был одиночкой и новичком, именно из-за того, что он был худ, как тростинка, и физически немощен, Мэнни вскоре стал объектом развлечения местных подростков. Он дрался с итальянцами, ирландцами, пуэрториканцами. Мэнни был забит страхом. Он почти всегда выходил из драки проигравшей стороной. Чернокожие ребята из соседнего района, которые любили нагрянуть по выходным в Гринвич-Вилидж в поисках легкой добычи, находили ее в лице Мэнни. Деньги, наручные часы, зимнее пальто, школьные учебники... Ничто долго не задерживалось у бедняги, все отнималось силой. К тому времени, как ему исполнилось пятнадцать лет, он уже дважды был порезан ножом. Рентген на грудную клетку, который был назначен в связи с последним ранением, попутно выявил, что Мэнни когда-то подцепил туберкулез. В его правом легком были обнаружены два темных пятнышка. Оба уже отвердели и, по-видимому, не представляли никакой опасности. Теперь всем стало ясно, почему он рос таким слабым и почему всегда чувствовал усталость, хотя нигде особенно работой не нагружался.
