— Мне не хотелось бы так говорить, но этому легко найти объяснение, — заметил Тони.
— Приступ страсти? — Эллен бросила на него мрачный взгляд. — Не думаю. Что еще, Глэдис?
— Я видела, как они уезжали. Он нес ее на руках.
— Она сопротивлялась? — уточнил Тони.
— Да нет вроде бы… — Глэдис задумалась.
— И все-таки, как она себя вела? — не отставал он.
— Мне не все было видно. Она была с ног до головы закутана в зеленый шелковый плащ ее светлости. А голова ее лежала у него на плече.
— Ну вот, видишь! Свернулась калачиком в объятиях любовника. Да еще в плаще, который у тебя стащила. Улетела на крыльях любви, забыв и о тебе, и о своей собаке. Верь после этого француженкам! Я всегда говорил, что у них нет ни стыда, ни совести.
— Извини, Тони, но мне хотелось бы сейчас побыть одной, — быстро сказала Эллен. — Я благодарна тебе за то, что ты вызвался сопровождать меня в такую ужасную погоду, но теперь тебе лучше переехать в гостиницу. Я сейчас просто не в состоянии вкусно накормить тебя, так как повара меня лишили, а занимать тебя беседой я тоже не могу.
Тони поднялся на ноги, в маленьком дамском будуаре он казался особенно огромным.
— Отнеси щенка на кухню, — сказал он Глэдис, и та бросилась выполнять распоряжение.
— Минуточку, сэр. — Девушка сунула руку в карман фартука и достала мятый лист бумаги. — Думаю, я должна отдать вам это, ваша светлость. Миссис Рафферти велела мне принести его ей, но я решила, раз письмо лежало в вашей спальне…
Эллен взяла письмо.
— «Гражданке Жаклин де Лорне». Странно, я не знала, что они все еще обращаются друг к другу так, и я думала, что фамилия Жаклин — Сашут. Но адрес правильный.
— Де Лорне… — задумчиво сказал Тони. — Мне знакомо это имя. Прочти письмо.
— Ни за что! — вспыхнув, ответила Эллен. — Это непорядочно. — Она ласково улыбнулась служанке. — Спасибо большое, Глэдис. Ты мне очень помогла.
Она закрыла за служанкой дверь и повернулась к Тони. Ей было трудно сопротивляться воле и обаянию Тони, но она твердо решила настоять на своем.
— А теперь, Эллен, скажи мне, — он надвигался на нее, — что за мысли бродят в твоей хитрой головке?
— Никаких, Тони, клянусь тебе! — Она изо всех сил старалась, чтобы голос ее звучал простодушно. — Ты почти убедил меня, что Жаклин позволила себе безрассудно увлечься. Мне будет недоставать ее, но что же я могу сделать? — Она притворно вздохнула и улыбнулась ему.
Тони и глазом не моргнул.
— Лгунья, — сказал он. — Я знаю тебя с колыбели, Элли. Не надейся обмануть меня. Сейчас ты больше, чем когда бы то ни было, уверена в том, что ее похитили.
