— Завтра будет у тебя выходной день, а сегодня закончи отчет, — говорит Морозов, садясь в машину.
«Газик», блеснув фарами на повороте дороги, исчез в темноте.
Теплая июньская ночь плотно накрывает землю; зажглись крупные ясные звезды. Я немного помечтал о намеченной на завтра поездке с женой в Балаклаву, о предстоящей рыбалке, о припасенной к выезду бутылке душистого «Букета Абхазии» и засел за отчет.
Около полуночи, захватив с собой последний номер «Морского сборника», я зашел в рубку оперативного дежурного по соединению. Дежурил в ту ночь капитан–лейтенант Иван Васильевич Щепаченко, очень спокойный, старательный и скромный офицер. Я спросил его, как идет служба.
— Субботний день, хлопот немного. Выход в море на завтра — воскресенье — никто не запланировал, ночных полетов самолетов тоже нет. Флот отдыхает. Недавно выпустил в море буксир с баржей и все. Тишина!
Наш оперативный дежурный по соединению командовал открытием бонов заграждения, выпускал корабли и принимал их, когда возвращались с моря, и поэтому всегда знал обстановку. Я пожелал Щепаченко спокойного дежурства и ушел в помещение офицерского состава. Сквозь дрему слышал, как возвращались с берега уволенные в город и как отзвонили полночные Кремлевские куранты.
…Проснулся внезапно. Тревожно, непрерывно и резко звонили колокола громкого боя, хлопали двери и слышались отрывистые голоса. Матрос–посыльный тряс меня за плечо: «Тревога!»
На ходу застегивая китель, я поспешил к штабу. «Ученье продолжается, что ли? Но ведь был уже дан отбой! В чем дело?» Слышен был рев сирены, сигнальные выстрелы береговой батареи, что означало большой сбор по флоту!
Во дворе, нетерпеливо фыркая моторами и мигая фарами, стояли автобусы и грузовики. Пристегивая на бегу подсумки, в машины забирались матросы–оповестители. Надо было вызвать и доставить на корабли всех уволенных в город.
Когда я подбежал к штабу, у подъезда уже стоял «вездеход» начальника штаба. Вскоре прибыли командир соединения Фадеев, командиры дивизионов. Флот переходил на высшую оперативную готовность. Корабли приступили к дополнительной приемке боезапаса, продовольствия и других видов снабжения. Все были заняты напряженной работой и находились на своих местах.
Так прошло около часа, и вдруг зазвонил телефон с сигнального поста на Херсонесском маяке; я в это время находился в оперативной рубке. Щепаченко снял трубку и в недоумении произнес:
— Сигнальщик слышит шум моторов самолетов в воздухе! Идут с моря на Севастополь!
