— А ведь, как я припоминаю, лейтенант Шентяпин рассказал, что он в момент взрыва шел на средних оборотах, а мы носимся, как лихие торпедники.
Он вспомнил, что вчера над этими минами на больших скоростях проносились торпедные катера, но их ревущие моторы, быстро вращающиеся винты не вызвали взрыва мин.
Глухов долго еще стоял на мостике, обдумывая что–то, а затем приказал сигнальщику передать на КП равелина семафор — «прошу разрешения пройти над минами на средних оборотах».
Глухов предполагал, что взрыватель новой мины рассчитан не только на определенные шумы винтов, но и на длину большого корабля. А маленький и короткий катер и на средних оборотах имеет достаточную скорость и успеет уйти от места взрыва.
Контр–адмирал сам прочел семафор и, немного подумав, сказал:
— Дать добро.
Моряки любят этот сигнал. Он разрешает вам то, о чем вы просите. Обычно он как бы отвечает вашим желаниям. Сейчас это «добро» разрешало страшный риск, но другого выхода не было. И вот катер–охотник снова пошел по прежнему курсу, уже на средней скорости.
О чем думали и что переживали Глухов, Иван Иванович и весь экипаж катера? Конечно, каждый понимал, как велика опасность. Глухов накануне выхода в море беседовал с матросами. Он не скрывал серьезности положения и предлагал желающим перейти служить на другой катер. Но таких не нашлось.
Теперь катер–охотник, казалось, совсем не спеша ходил и ходил от вешки до вешки. Неожиданно раздался взрыв, высоко поднялся столб воды с грязно–черным гребнем и закрыл катер. Потом столб воды обрушился, показалась вначале острая мачта, затем мостик, и наконец открылся катер, весь залитый потоками воды, неподвижный, с креном на правый борт.
На КП равелина стало так тихо, что слышно было, как тикали карманные золотые часы в руке контр–адмирала. В момент взрыва он достал их, чтобы заметить время. Брови контр–адмирала были сурово сдвинуты, голосом спокойным и негромким он сказал вахтенному офицеру:
— Что же вы ждете? Высылайте дежурный катер и доктора.
Прошло еще некоторое время, по палубе катера быстро забегали матросы. Береговой пост штаба флота поднял какой–то флажный сигнал для катера–охотника и, пока сигнал разбирали, с охотника начали передавать семафор. Сигнальщик прочел: «Имею повреждения, исправляю. В помощи не нуждаюсь, буду продолжать работу. Глухов».
И действительно, вскоре из выхлопной трубы мотора показался дымок, катер стал на ровный киль и снова резво побежал по уже успокоившейся воде.
