!
Внимание его привлек скрип, и, повернув голову, он увидел, как дверь распахнулась, впустив фигуру в балахоне с капюшоном; лицо и руки вошедшего скрывали складки темной ткани.
— Что, взяли меня живьем, — прорычал проф. Эйнштейн, к этому моменту чувствующий себя уже лучше, что, на самом деле, было весьма и весьма странно. Никакие известные анестетики не могли бы за столь короткое время вывестись из человеческого организма. Здесь не без капельки магии, а? Это могло быть не так уж далеко от истины, учитывая, с кем они боролись.
Ответом ему было молчание.
— И что теперь? — продолжал Эйнштейн. — Взятка, чтобы мы прекратили нашу экспедицию? Немного пыток? Или я заложник?
— Все это и многое другое, — ответила фигура хрипловатым женским голосом. — Но сперва поговорим.
— Необычная тактика для тупиц, — бросил как можно оскорбительней проф. Эйнштейн, несмотря на то, что его похититель, похоже, принадлежал к противоположному полу. Биологически — женщина, но уж, конечно, не леди! — Мне не о чем говорить с такими, как вы!
— Возможно, вы не понимаете, что именно мы предлагаем, — возразила она, скрестив руки под пышной грудью. — После всеочищающей кровавой бани, с удалением нежелательных, на земле воцарится мир и покой. Как же далеко могли бы продвинуться наука и искусство с исчезновением политиков и бюрократов!
— С удалением нежелательных, — повторил профессор, и слова эти вызывали такую же горечь, как послевкусие от того оглушающего наркотика. Эта фраза заставила Эйнштейна мысленно вернуться к дутарианской табличке из его музея, и он содрогнулся. — Никогда! Я ни за что не соглашусь!
— О, но вас никогда и не причисляли к ним! — воскликнула женщина, явно неверно истолковав его реакцию. — Человека с вашими знаниями и способностями? Мы безмерно восхищаемся вами. Собственно, именно поэтому… — Тут женщина буквально прикусила язык, и Эйнштейн понял, что он только что мог получить какие-то важные сведения.
— Все равно, не заинтересован, — ровным тоном заявил профессор.
Положив ладони на широкие бедра, женщина наклонила голову, словно размышляя, а затем подняла ее, явно приняв решение.
— Кроме неограниченных финансов, власти, славы и свободы заниматься своими исследованиями, — невозмутимым тоном продолжила она, — предложение включает… меня!
И, вихрем взметнув свой балахон, женщина сбросила развевающуюся накидку и бесстыдно предстала перед связанным мужчиной в той одежде, в которой он видел ее в ресторане. Только без вуали. Эйнштейн был не только профессором, но и мужчиной, и ослепительная красота женщины произвела на него сильное впечатление. Прекрасное лицо с классическими чертами; гладкая кожа без каких-либо изъянов, кроме пары ямочек на щеках; голубые как Эгейское море глаза и сочные, как у шотландской толстушки, губы.
