Ли молча прочитал письмо. Потом положил его на стол и посмотрел на Софию так, словно в первый раз увидел ее.
– Бронсон Тимс, – произнес он с непроницаемым видом. – Так вы родственница Шадрака Элли, картолога?
– Да. Это мой дядя.
– Значит, вы совсем недавно приняли веру. Ваша семья не замечена в симпатиях к нигилизмийству.
Это было утверждение, не вопрос.
– Не замечена, – согласилась София. – И – да, я обратилась недавно.
Повисла долгая пауза. Ли сверлил ее немигающим взглядом, его лицо хранило зловеще-серьезное выражение. София заметила, что работница, расставлявшая книги, оставила свое занятие. Стояла, опустив руку на тележку, и тоже откровенно рассматривала посетительницу.
– Тем не менее, – наконец проговорил Ли, – вы желаете разыскать двоих людей в этом мире. В этом апокрифическом мире…
– Вы не совсем правильно поняли мою цель, – сдержанно ответила София. – Да, я нигилизмийка, но, подобно дяде, я еще и картолог. Вы исследуете уклонение истории нашего мира от истории мира Истинного, я же стремлюсь составить карту этих различий. Поэтому я и хотела бы установить, где находится Авзентиния. До сих пор ни единого упоминания мне не попалось.
Ли задумчиво смотрел на нее еще некоторое время.
– Ясно, – проговорил он затем. Встал со стула и бережно уложил обе газеты в коробку для документов. – Я попрошу Угрызение оказать вам необходимую помощь, ибо сам привык работать с более опытными клиентами, – произнес он нескрываемо снисходительным тоном.
Потом оглянулся через плечо:
– Угрызение?
– Спасибо, мистер Моро. – София вежливо приподнялась. – Благодарю вас за то, что ввели меня в курс дела.
– Не стоит благодарности, – отозвался Ли и отвернулся, держа коробку в руках.
Молодая женщина по имени Угрызение села напротив Софии.
– Могу я ознакомиться с письмом? – без каких-либо предисловий проговорила она и вытащила из нагрудного кармана очки с линзами, отливавшими янтарем.
Пока она читала, София внимательно наблюдала за ее лицом. Ей, наверное, было лет двадцать, вряд ли больше. Маленькие руки с пальцами, чуть сужавшимися к концам, выглядели почти детскими. Рабочая блуза с застежкой на пуговках была далеко не новой, но тщательно выглаженной; это относилось и к брюкам, весьма необычным для дамского гардероба. Темные брови… короткие черные волосы, обрамляющие лицо… Взгляд сквозь стекла очков оставался нарочито бесстрастным.
«Вряд ли союзница», – сделала вывод София.
Наконец Угрызение вернула ей письмо и скрестила на груди руки.
