Если Окин права в своих заявлениях о духовном развитии детей и в том, что бесполая семья – необходимое условие для развития зрелых и морально компетентных людей, тогда вряд ли традиционные семьи будут приемлемы в ее справедливом обществе. Если традиционные семьи будут способствовать возникновению несправедливости, они не должны быть разрешены. Но существует явная напряженность между ее либеральной приверженностью к требованиям справедливости, уважению выбора личностей в устройстве своей семейной жизни (обязательство, которое требует уступки со стороны требований принципа справедливости) и ее требованием справедливости как изначального блага (обязательство, которое предполагает ограничение выбора людей в их личной жизни). Эти аспекты ее теории кажутся несовместимыми, и обе интерпретации ее теории неудовлетворительны.
Вторая трудность теории Окин описана Майклом Санделом (Sandei, Michael). В своей работе «Либерализм и пределы справедливости» (Liberalism and the Limits of Justice, 1982) Сандел показывает, что концепция Роулса о справедливости, которая является основой теории Окин о справедливости, первоначально апеллирует к обществу и общностям, которые воспринимают себя как группу людей с разными жизненными планами и различными концепциями блага. Другими словами, эта теория не апеллирует к тем, кто вовлечен в совместные предприятия, в такие союзы, как семья. В контексте этого Роулс пишет, что ситуации несправедливости возникают всякий раз, когда взаимно незаинтересованные лица выдвигают противоречивые требования к разделу социальных выгод в условиях небольшого достатка. Если бы эти условия не существовали, то не было бы и основания для действия несправедливости.
Утверждение Роулса подразумевает, что ассоциации или группы, которые разделяют общую концепцию добра и связаны узами любви и взаимной благожелательностью, не являются объектом условий справедливости и, таким образом, не нуждаются в принципах справедливости. Сандел предполагает, что на самом деле укрепление справедливости в данных ситуациях может привести к всестороннему духовному отклонению в качестве жизни. Он рассматривает пример близких личных дружеских отношений.
Сандел приходит к выводу, что справедливость не всегда является добродетелью, может быть и наоборот. Это бывает особенно в таких сообществах, где члены разделяют общие цели, таких, как в группах друзей или в семье. «В институте семьи, – пишет Сандел, – привязанности могут быть до такой степени высокими, что справедливость может отойти на второй план и не рассматриваться в качестве первой добродетели» (с. 35). Анализ роли справедливости в семьях вызывает вопросы в теории Окин о справедливости в семьях. Если Сандел прав, то любая семья, которая сначала принимает приоритет справедливости, нацеливает своих членов на то, чтобы видеть себя в качестве независимых духовных посредников, находящихся в состоянии потенциального конфликта друг с другом в зависимости от распределения имущества и бремени семейной жизни. Взгляд Окин на семью вряд ли учел тот факт, что члены счастливых семей преследуют общее благо. В действительности, во многих семьях почти невозможно отделить интересы одного члена от интересов другого. Особенно это имело место в семьях с детьми. Понятно, что дети требуют огромных жертв и вложений, но (хорошие) родители рассматривают эти жертвы с точки зрения собственных интересов, поэтому они принимают интересы своих детей в гармонии со своими собственными. Эти рассуждения предполагают, что Окин ставит слишком сильный акцент на справедливости и, таким образом, упускает тот момент, что другие добродетели, как доброжелательность, любовь, сострадание, являются более важными для достижения счастливой и нормальной семьи, чем справедливость.
