– Это пермаллой, сплав железа с никелем, – лаборантка с улыбкой протянула листок. – Пермаллой, да не простой. При таком составе точка Кюри должна быть около восьмидесяти градусов. Так написано в справочнике. Но прибор показывает, что точка Кюри для пуговицы равна минус шесть градусов по Цельсию. Очевидно, это результат примеси гафния. Такого сплава в «Справочнике радиоконструктора» нет.
– При чем тут радио? – удивился Кудимов.
– Из пермаллоя делают сердечники радиотрансформаторов, – пояснила Маша. – На сердечник наматывают много-много медного провода. Так получается главная деталь радиопередатчика.
– Какого передатчика? – насторожился Кудимов. – Кстати, как выглядят эти сердечники? – майор машинально взял карандаш из стакана.
– По-разному, – пожала плечами лаборантка. – Это зависит от мощности. Для самых мощных передатчиков сердечники делают в форме тора. Проще говоря, в виде бублика.
Послышался треск. Кудимов опустил глаза и увидел обломок карандаша, зажатый в кулаке. Из поврежденного пальца закапала кровь. Боли он не чувствовал. Машенька ахнула, бросилась к стеклянному шкафчику с аптечкой. Майор разрешил забинтовать палец и даже одарил Машеньку шоколадкой (которую и так собирался вручить за анализ «пуговицы»). Сделав большие глаза, он сказал, что раненому нужен покой и одиночество, но о том, что Мария здесь видела и слышала, надо хранить полную государственную тайну. Понятливая лаборантка мигом упорхнула.
Все сходится, подумал Кудимов, плюхнувшись в кресло. Это надо: передатчик размером с Колизей! Обмотка в виде тора, сердечник в виде бублика. Только обмотку с этого «бублика» спилили еще в античные времена. Медный порошок на участке вовсе не самородная медь, как думал Шубейко. Это медные опилки, оставленные древними греками. Им нужна была медь, чтобы вооружить целую армию для масштабной войны. В бронзовом веке это была троянская война из-за Елены Спартанской. Обидно, что ценное имущество уничтожено по пустяковому поводу.
Воровато оглянувшись, он достал из сейфа бутылку коньяка, налил стопку и выпил залпом.
Главное, что все шито-крыто. Гомер мог бы черкнуть пару строк в Илиаде. Куда там. Ничего не знаю, ничего не видел. Тоже мне, великий слепой. Ведь что задумано! Как только температура падает ниже минус пяти, восстанавливается чудовищной силы магнитное поле (он невольно пощупал больной зуб), в космос отправляется телеграмма-молния: «Погода благоприятствует, высылайте десант. Точка». И кто это у нас так любит холод? Разумные пингвины из созвездия Моржей? Очень интересно!
