* * *
Когда Рич открыл глаза, сразу понял, что дело не просто плохо, а очень плохо.
Во-первых, он находился в пыточной камере. Голые неприветливые стены, на потолке — как ни странно это выглядело — портрет некоего мужчины средних лет благообразной внешности с окладистой бородой. Из мебели — железный стол метра два длиной ровно посередине помещения, как раз под картиной, на столе оковы для рук и ног. Рядом — ещё один стол, поменьше, с набором всяческих затейливых инструментов. Чего там только не было! Вилка Еретика, пила, дробилка для коленей — если он правильно помнит — тиски для пальцев, еще какие-то жуткие железки. Рядом с этим радующим глаз набором средневекового садиста, лежащий на краю стола современный металлический чемоданчик с разнообразными скальпелями и ножиками казался детской забавой. Освещение — за счет практически угасшего магического шара. Было от чего поежиться.
Но несмотря на мрачную обстановку, пока Рич не испытывал особенного страха — скорее возбуждение от осознания того, что начинается очередное приключение.
Во-вторых, пусть внутри и не было ни души, но за этим дело никогда не вставало — раз есть подобное помещение, где-то рядом всегда бродит толпа желающих жуткими приспособлениями воспользоваться. И что самое интересное, эти желающие могли быть самыми обычными живыми, иметь семью, любить своих детишек, читать им сказки на ночь.
В-третьих, действие его магии было ограничено. Это колдун ощутил сразу же, даже не пытаясь творить заклинание. Нечто плотное, осязаемое, вязкое, как кисель, обволакивало его со всех сторон, ненавязчиво блокируя основные силы.
Тут бы и страху появиться, но Рич, привыкший считать себя если не всесильным, то уж способным о себе позаботиться — всяко, не мог — просто не мог — так быстро уяснить, что вдруг стал уязвим.
Как он попал сюда — даже не вопрос. Краем глаза, за секунду до перемещения, колдун успел заметить, как в воздухе заклубился орнамент — формула портала. Единственное, что оставалось загадкой — каким образом магия активизировалась, что явилось катализатором? Прикосновение? Дыхание? Речь? Порядок свертывания? Или зелье, попавшее на письма? То, что слова, написанные на бумаге, каким-то образом сумели превратиться в заклинание, Рич понял уже задним числом, кувыркаясь в темной материи. А ведь он знал, что зеркало явилось проводником проклятия! Теперь оставалось только посыпать голову пеплом из-за собственной недальновидности. Если неизвестный колдун сумел вдохнуть магию в один неодушевленный предмет, то с большой вероятностью можно было предположить, что и остальные вещи содержат похожие сюрпризы.
