Но мне-то что? Повторяю: с тех пор, как появился он, жить стало интереснее… У Франсуа Рабле я вычитала такое: «А вот, кстати, что пишут Гомер и Виргилий о двух вратах к сновидениям… Одни врата из слоновой кости, и через них входят сны смутные, неверные и обманчивые…» Я хочу, чтобы мои сны входили через другие, прозрачные, ворота, хочу видеть все, что пожелаю. Витя воплощает в гипнометре и эту мою просьбу.
На ночь я мысленно перечисляю — что бы желала повидать во сне: картины Рембрандта, пережитые нами Витины выдумки, берега Бии, модную шубку, артиста Лапова, море…
Все просто сбывается, сны помнятся. Но в каких странных сочетаниях оказывается прожитое!.. Я — Саския, я — счастлива, я умру очень скоро, я совсем не умру… Мне ужасно смешно: из гравичема я достаю живую фигурку красавца Лапова, его маленькое личико приобретает почему-то огромное сходство с Гыр Гырычем… А вот передо мной маячит нечто смутное, от чего я не в силах оторваться, и я, как та обезумевшая акула, самозабвенно плыву к истокам…
А завтра — еще достижимее новая жизнь, еще удивительней сны…
