— Я не совсем разобрал, о чем вы, Мит…
— И ты не разобрала? — обратился он к Лиде. — Подумай, о чем может мечтать такой человек, как я? Знаю, что ты сейчас подумала: о любви! Вздор. Мечтают о том лишь, что недоступно. Вот скажите, Лаун, — Мит встал с кресла и сделал шаг по направлению к доктору, — вы, если б ужасно захотели, могли бы приобрести машину?
— Никогда не задумывался… — Лаун отошел к радиоле, поставил пластинку, тихо объявил: — Скрябин.
Музыка в тишине. Все примолкли. Лиде кажется, что музыка продолжает рассказ о былом, что — закрой глаза, и предстанут виденья дальних призрачных веков и судеб.
— Напрасно вы отмахнулись, Лаун. — Мит не мог успокоиться. — Скажите по-честному, ваших сбережений, вашего добра хватило бы на приличную машину?
Лаун подошел вплотную к молодому человеку:
— Что вам угодно? Убить меня, ограбить? И лучшего предлога, чем знакомство со «звездным» камнем вы не могли найти?
— Нет! Не надо… — Голос Лиды прозвучал чуть хрипло. — Зачем вы так? Мит, как и многие ребята теперь, наверно, помешан на машинах. Но машин много, а «звездный» камень один. И мы о нем говорили…
— Говорили, говорили. — Мит оторвался от Лидиных глаз, подошел к окну: в вечернем небе едва наметилась прозрачная Луна. — Тоже «звездный» камешек, был далек, а потрогали его.
Лаун листал свою папку с заметками о «звездном» камне, листал углубленно, словно перечитывал давнюю, запавшую в душу книгу. Бывает делишься с человеком, ставшим близким, тем заветным, что было, до него было. И вдруг выясняется — чепуха это, глупая детская сказка. Или, напротив, открываешь ему захватывающий мир, и сам видишь все по-новому…
— Слышите, — Лаун обратился прямо к просиявшей Лиде, — хроники пятнадцатого столетия сообщают о странном событии. Речь идет о девице Марии, младшей дочери герцога Пуштанского.«…Лечили ея римским настоем, и корнем мандрагоры, а также „звездным“ камнем, к груди оной девы прилагаемым. Однако был тот камень блестящий, переменчивыми звездами играющий, диавольским воплощением. И присосался он к больной, подобно пиявке болотной, и засверкал разноцветьем. И посему владеющий тем камнем лекарь и маг Ретинамус в сообщничестве с нечистым обвинен был и публично сожжен. Камень же в святой купели от наваждения очищен был и продан ювелиру Идию за пятьдесят гульденов…»
Лаун перевернул страницу.
— В мемуарах знаменитого авантюриста восемнадцатого века графа Калиостро я нашел такие строки: «Великий мастер, рассматривая на заседании Совета Высоких Степеней положение звезд в Камне признал, что в сравнении с прошлогодним оно неблагоприятно и предвещает козни Князя тьмы…»
