— Полина Васильевна, «профессор» приходил?
— Приходил, радость моя, приходил. Где-то часа в два дня. Он и до сих пор у тебя.
Девушка просияла — наконец-то она узнает, кто он и что ему надо. Она еле сдержала себя, чтобы не направиться к лифту вприпрыжку.
Лифт опускался на первый этаж нарочито медленно. Он старчески поскрипывал, намекая на свой преклонный возраст, но Вика была уверена, что это он специально тянул резину. До этого подъёмный механизм вполне резво справлялся со своими обязанностями. Но, именно теперь, когда девушке не терпелось поскорее добраться домой, чтобы познакомиться с человеком, который уже достал её своей таинственностью, лифт вздумал хандрить. Ну вот, наконец, двери открылись, и Вика ринулась внутрь, чуть не сбив с ног человека, выходящего оттуда. Девушка не смогла понять, кто это, хотя что-то мимолётно знакомое было в его лице. Она напрягла память, но та ничего определённого ей не выдала.
— Здравствуйте, — решила на всякий случай всё же поприветствовать незнакомца Вика.
— Здрасьте, — буркнул человек и, опустив вниз голову, быстрым шагом пошёл прочь.
Дверь лифта закрылась, и он плавно начал своё движение, а девушка всё пыталась припомнить, где она могла раньше видеть этого человека.
— Рома, я дома! — открыв дверь своей квартиры, крикнула Вика.
Снимая босоножки, она окинула быстрым взглядом прихожую в поисках обуви «профессора». Не обнаружив ничего, кроме шлёпанцев Ромы, девушка расстроилась — она, что, опять разминулась со своим гостем?
В коридоре показался улыбающийся парень:
— Привет! Как дела?
— Это ты рассказывай, как дела, где «профессор»?
— Не было никакого профессора. Приходил какой-то бобёр, сказал: «Ой, я кажется, квартирой ошибся». Я ему: «Проходите, проходите, не ошиблись». А его уже и след простыл.
— Какой такой бобёр? — опешила Вика.
— Да, натуральный бобёр. Два больших передних зуба, усы, глазки круглые чёрные бегающие.
— Ничего не понимаю. Полина Васильевна его совсем по-другому описывала: интеллигентный, в очках, с бородкой.
— Я тоже удивился. Я подумал, что это кто-то другой.
— А во сколько он приходил?
— Ровно два часа дня было.
— По времени сходится. Ой, не нравится мне всё это, — совсем расстроилась девушка, — к тому же Полина Васильевна не видела, чтобы он выходил на улицу. Значит, этот человек до сих пор где-то в нашем подъезде ошивается.
— Вика, не расстраивайся ты так, — попытался поддержать испуганную девушку Рома. — Всему есть логичное объяснение. Пойдём лучше чаю попьём. Я тебе твой любимый ромашковый чай заварил.
