– Рууни! Слышали?
– Что? – Лорд Рууни передал чашу старшему мальчику, и тот, радуясь доселе бежавшей его возможности, принялся пить.
– Лед, Рууни. Лед трескается. Вон там.
– Здесь он достаточно крепок, Монфалькон. Проверено. И проверяется в сию секунду.
– Тем не менее…
Рууни почесал бороду, оглядываясь в некотором смятении.
– Что ж…
– Надобно перейти на набережную. – Лорд Монфалькон узрел фигуру в шкуре медведя, что праздно шагала вверх по лестнице и убредала во тьму. Завыли и взорвались новые фейерверки. Лорд-Канцлер свирепо глядел на фигуру, полуподнял руку, опустил ее.
– Ваши Величества, милорды и миледи, – завопил он. – Нам должно вернуться на берег. Лед грозит треснуть.
Однако голос его тонул в реве и тарахтенье не устававших сверкать фейерверков, в смехе и оре пьяной толпы.
Монфалькон спешно растолкал всех на своем пути и достиг Королевы. Она смеялась над какой-то только что произнесенной фразой Короля Полония, к вящему огорчению Гассана аль-Джиафара, сияя лицом и наблюдая вспышки, что в неумолимо нараставшем темпе делались всё громче и ярче.
– Лед, мадам. Есть опасность, что мы провалимся!
Слепящий разрыв света и тепла. Ее губы раздвинулись.
– Ах!
– Лед ломается! – вскричал Монфалькон. – Ваше Величество! Лед ломается!
Человек в медвежьей шкуре вновь шел мимо набережной стены через деревья, оглядываясь на толчею и слыша голос Лорда-Канцлера, призывавшего к тишине. Он замер, чтоб увидеть, как собравшиеся медленно сдвигаются, следуя за Королевой. Она покинула лед и возвернулась в свою повозку. Затем, развеселенно поведя плечом, он нырнул за кустарник в проем, зияющий в стене Западного Минстера, и вынырнул в узком переулке, уводившем на восток, в дом, где ждало дальнейшее развлечение.
* * *
В королевских санях сидели бок о бок Полониец и Арабиец, напротив же поместилась сама Королева со своею спутницей, графиней Скайской.
Лохматый Касимир Четырнадцатый раздухарился.
– Недурственное приключение с самого момента прибытия в Альбион! Ей-богам, Ваше Величество, я рад, что так решил! Прибудь я с помпой, окружен всем флотом и гвардейцами, скука заела бы меня вернее верного.
Гассан аль-Джиафар приложил ноготь правого мизинца к промежутку меж передними зубами и извлек кусок мяса, уставясь угрюмо из окна на отступающую реку.
– Никакой опасности не было, – сказал он. – Лед все еще крепок.
– Милорд Монфалькон существует денно и нощно лишь ради безопасности Королевы, – поведала Уна с иронической улыбкой.
