– Неужто в вашей собственной стране нет душегубцев, милорд?
– Сколько-то, конечно, есть…
– Их было немало, прежде чем Альбион стал защищать вас и даровал вам свой Закон.
– Когда Король Герн сидел на троне сего государства, да, – съязвил лорд Шаарьяр. – Дабы править страной как полагается, надобен мужчина…
– Королева – величайшая государыня, знаемая Альбионом. Мир завидует нам из-за нашей монархини.
– Как мать она порой слишком уж добра к своим детям. Потому она не в состоянии узреть ни их промахи, ни промахи тех, кто, притворяясь другом, им угрожает. Будь рядом с нею годный строгий супруг…
– Ей помогают мужчины вроде меня. – Лорд Монфалькон осмотрел блюдо с жареным фигами, выбрал одну и переложил ее на тарелку перед собой. – Разве мы не опытны – и не строги?
– Но вы ей не ровня, милорд.
– Ровни ей, милорд, не существует.
– Я надеялся убедить вас в том, что мы искренни, что мой господин восхищен вашей госпожой, что потребно объединить два наших государства во всей полноте, как традиционно поступают короли. Всеславный Калиф молод, половозрел и статен. Если до вас дошли какие-нибудь слухи на его счет, они, заверяю вас, лишены основания.
– Королева не принимает ухажеров, милорд. В сем смысле она не благоволит никому. Будь ваш господин стар, недужлив, следуй он обычаям Содома, его шансы были бы столь же превосходны, как у любого другого…
– Значит, вы не замолвите за нас слово? Я надеялся на обратное. Все-таки я подозреваю, что Король Полония прибыл инкогнито с единственной целью…
– Если так, он был введен в заблуждение. Никто его не воодушевлял.
– И не было любовных писем от Королевы?
– Ни одного, сир.
– Так его поэтому похитили? – Лорд Шаарьяр еле заметно ухмыльнулся.
– Ваша мысль чересчур извилиста, милорд. Я утратил ее нить.
– Подозреваю, что мой племянник умерщвлен, потому что пытался шпионить за Ее Величеством. Подозреваю, что Король Касимир похищен, потому что надеялся тайно посвататься к Королеве.
Лорд Монфалькон засмеялся.
– Мы в Альбионе, лорд Шаарьяр, вовсе не дикари! Наша дипломатия куда утонченнее!
Маврский лорд рывком отодвинул кресло. Он был угрюм, но старался не подать виду или разогнать хмурь.
– Я должен принести свои извинения, милорд.
– Добрый милорд, ваши извинения приняты. Ваше предположение куда более забавно, нежели могло бы быть оскорбительно!
Лорд Монфалькон поднялся и обнял сарацина, пытавшегося улыбнуться.
– Я должен заверить вас в нашей преданнейшей дружбе. Мы восхищены Арабией более всех прочих стран…
