Соланж странный. Он не навсей, о чем свидетельствовала даже внешность: темные рождались брюнетами или шатенами, некромант же щеголял длинными белыми волосами. Глаза у него тоже необычные – желтые, хотя альбиносам полагалось иметь красные. Откуда он явился и сколько ему лет, никто не знал, но все опасались королевского некроманта. И тут какая-то шестнадцатилетняя девчонка щелкнула по носу.
Вот и сейчас некромант смотрел с гаденькой улыбкой. Несомненно, что-то задумал.
Решившись, я шагнула к королю. В конце концов, я чужестранка, а не подданная Веоса, не обязана подчиняться. Откажусь от титула, соглашусь на статус наложницы Геральта, но участвовать в ритуале не стану. Увы, Соланж опередил, не дал и рта открыть. Оказавшись на моем пути, он галантно поцеловал руку и, все еще сжимая пальцы, укоризненно пробормотал, так, чтобы слышала только я:
– Не надо, Дария! Зачем рубить под собой сук из-за личной неприязни? Я дал слово и сдержу его. Никакой мести, просто вы единственная не защищены кучей щитов и не имеете на-ре, которое трепетно оберегает тело от инородного вторжения. Не спорю, повозившись, я бы мог использовать графиню, но это напрасная трата энергии. Сам ритуал безопасен. Не упрямьтесь, окажите всем услугу.
Вздохнув, я согласилась сесть в королевское кресло. Некромант попросил расслабиться и положить руки на подлокотники. Я дернулась, когда увидела моток тонкой бечевы. Соланж пояснил, это для моей защиты, чтобы дух не мог управлять телом. Когда он уйдет, некромант освободит меня.
– Леди Дария, – смеясь, добавил некромант, осторожно привязывая меня к креслу, – неужели вы думаете, будто я сотворю нечто ужасное в присутствии троих свидетелей?
И то верно. Я обреченно вздохнула и постаралась забыть о веревке. Надо отдать некроманту должное, узлы не врезались в кожу, хоть и не давали пошевелиться.
– А теперь откройте рот, Дария. – Довольно улыбнувшись, Соланж достал из кармана крохотную коробочку, полную бумажных свертков. Они напоминали лекарства. – Нужно проглотить галлюциноген. Он расслабит сознание, даст доступ к воспоминаниям.
– Я и так позволю.
Принимать неизвестно что не хотелось.
– Видите ли, Дария, – тоном уставшего от людской глупости человека произнес Соланж, – владелец, хочет того или нет, контролирует сознание. Ну же, будьте умницей!
Я покорно открыла рот. У белого порошка оказался странный вкус: одновременно горький и сладкий, а еще он приятно холодил рот. Соланж удовлетворенно кивнул и попросил сказать, когда мир перед глазами расплывется: «Будто в теплом море поплаваете. А теперь пальчик». Некромант извлек из другого кармана бархатный футляр с тонкой иглой и протер ее. Я зажмурилась, приготовившись к боли.
