Я остался один.
В комнате горели две большие лампы. Было светло и спокойно. Но оттого ли, что я находился во враждебном лагере, оттого ли, что сюда доносились свистки паровозов, крики автомобилей, голоса людей, особенные, напряженные, «военные», оттого ли, что стоял перед неразрешенной загадкой, но я был крайне взволнован.
Влез на машину и стал ее рассматривать. Прежде всего меня удивило то, что три мотора, находящиеся на машине, не были укреплены стационарно, а получали особое движение по шасси. Зачем это было нужно? Дальше: установки для орудия (их было четыре) также были подвижны и скользили по особым направляющим. Это было еще понятно: вероятно, этим достигался обстрел с одной стороны, группировка всех орудий по одному направлению. Я подлез под автомобиль и, положительно, стал в тупик: колеса и оси были сконструированы так, что их можно было поднимать на автомобиль, то есть машину можно было приводить в «бесколесное» состояние.
На миг мне показалось, что я разгадал секрет этого необыкновенного танка; очевидно, колеса снимаются и танк получает плавучесть: старая мысль, кажется, давно осуществленная за границей: автомобиль для земли и воды. Но ничто не указывало на присутствие каких-либо приспособлений для плавания, а они должны были быть значительны, принимая во внимание вес танка. Я вылез из-под танка и беспомощно уставился на него.
В эту минуту щелкнул замок и вошел полковник:
— Ну? — спросил он меня.
Я развел руками.
— Ничего не понимаю! Очевидно только одно, что танк должен легко разбираться и собираться. Но цель, цель? Легкость транспортирования? Не может быть. Потом рельсовый путь, три мотора. Что это?… Зачем?… Здесь что-то сложное, чего я не могу понять.
Я продолжал говорить, приводя различные соображения, а полковник стоял около меня, не спуская глаз и, кажется, наслаждался моей беспомощностью.
— Вы совершенно правильно установили (да этого нельзя и не заметить), что танк должен легко разбираться и собираться. Но мало этого: все части его — каждая в отдельности — должны получить движение.
— Куда же им нужно двигаться?.. Зачем… — почти закричал я.
— Вверх, вниз, прямо! — сказал полковник.
Я остолбенел. «Сумасшедший», мелькнуло на секунду у меня. Но нет! Он стоит уверенный, спокойный, как человек, достигший своей цели.
Мой взгляд был слишком красноречив и я смутился:
— Танк-аэроплан?.. — пробормотал я.
Полковник улыбнулся:
— Нет, и не это! Завтра я объясню вам некоторые детали и все особенности. Эти две недели вы будете работать здесь, а на сегодня довольно.
