Когда я начинал свою карьеру врача–психотерапевта, то консультировал как семейные пары, так и отдельных людей. Однако предпочтение отдавал работе с каждым человеком в отдельности. В основе моей методики лежал индивидуальный подход, при котором я чувствовал себя более уверенно. Когда в мой кабинет входила супружеская пара, меня всегда охватывало легкое замешательство, так как, если имеешь дело сразу с двумя людьми, состоящими в близких отношениях, непременно возникает, выражаясь математическим языком, много дополнительных взаимосвязанных переменных. В итоге я прекратил консультации семейных пар и отдал предпочтение индивидуальной работе с пациентами, иногда объединяя их в группы по половому признаку.
В 1961 году мои собственные семейные отношения осложнились настолько, что необходимо было принимать серьезные решения. К этому времени мы с женой были уже достаточно крепко связаны брачными узами и имели двоих маленьких детей. В течение последующих восьми лет мы имели возможность всесторонне оценить наши отношения, к тому же у нас был обширный опыт общения с психотерапевтами. Тем не менее ничто не могло спасти наш брак, и в 1975 году мы все–таки решили развестись.
Когда я сидел в зале суда, меня терзало ощущение двойного фиаско — в качестве мужа и в качестве психотерапевта. Как это ни смешно, но именно в тот день я назначил консультации нескольким проблемным семейным парам, а на следующий день у меня было запланировано проведение занятий по курсу изучения вопросов брака и семьи. Хотя я считал себя профессионалом в этом вопросе, сейчас, в здании суда, я чувствовал себя так же угнетенно и подавленно, как и другие оказавшиеся здесь мужчины и женщины.
В течение года после развода я просыпался каждое утро с ощущением невосполнимой потери. А когда ложился спать, долго лежал, уставившись в потолок и пытаясь найти объяснение тому, что случилось. Конечно же, и я и моя жена могли бы назвать как минимум десяток причин неизбежности нашего развода. В этом мы не отличались от всех других пар. Мне в ней что–то не нравилось, ей, соответственно, не нравилось что–то во мне, у нас были разные интересы, мы ставили перед собой разные цели. Но это все был некий фон, сквозь который можно было различить главное: общее разочарование друг в друге, не исчезнувшее за восемь лет испытательного срока.
Прошло какое–то время, и мое отчаяние сменилось непреодолимым стремлением глубже разобраться в причинах развода. Потерпев поражение в браке, я должен был извлечь для себя какой–то урок на будущее. Мои исследования сосредоточились главным образом на вопросах психотерапии семейных отношений. Я начал читать специальные книги и журналы, но с удивлением обнаружил, что полезных публикаций на самом деле очень мало. Как правило, обсуждались проблемы отдельного человека и его отношений с семьей. Видимо, так и не было разработано сколь–либо развитой теории отношений мужчины и женщины в целом. Никому не удалось раскрыть природу сильнейших эмоций, способных разрушить семью, во всяком случае, я не нашел ничего, что могло бы объяснить с научной точки зрения причины моего развода.
