Например, нам кажется не столь удачным с педагогической точки зрения тот выход из подобного положения, который придумали две маленькие девочки. Отец девочек то и дело приводил себя в пример, говоря, что слыл весьма хорошим учеником в школе. Рассердившись на отца за его настойчивость, малышки предприняли некоторые розыски и обнаружили в конце концов старые школьные дневники отца, причем оценки в них были куда как менее блестящи, чем те, которые он придумывал для детей.
Девочки не без злого умысла и удовольствия постарались обнаружить малолестные замечания, которые некоторые преподаватели записывали в дневнике. Конечно, они добились своего: отец не проронил больше ни слова по поводу своих фантастических школьных успехов. Однако поступок девочек кажется нам тем более неловким, что речь шла об их приемном отце; обожал он девочек так же, как их мать, и использовал все возможное для укрепления своего еще слабого авторитета.
Другие родители придумывают какие–нибудь сказки, бывает, и весьма поэтические, про Рождество, Деда Мороза, мышат, которые коллекционируют молочные зубки детей, и прочих воображаемых персонажей. Это мило, говорится без всякого умысла и обычно всем нравится. Но мы, однако, не склонны считать такую ложь столь уж безобидной: родители лгут, выдумывают, потому что боятся высказать свое мнение, и заставляют награждать или наказывать воображаемых героев вместо себя.
Если ребенка волнует физическое и духовное здоровье его родителей, то он не должен соглашаться на подобные уловки.
Иногда родительская ложь представляет собой настоящую фальсификацию семейной истории; происходит это либо из–за того, что родители хотят скрыть то, что они считают своими ошибками или слабостями, или же им хочется приукрасить прозаическую реальность. В некоторых случаях речь идет даже о безуспешной попытке исправить то искажение действительных фактов, от которого сами родители когда–то страдали, будучи детьми, и они придумывают новую ложь, наивно полагая, что таким образом исправят последствия первой. Подобная ложь вызывается тщетной надеждой, что достаточно внести некие изменения в повествование о событиях для того, чтобы последствия этих событий могли быть предотвращены. Нам кажется, в подобном случае ребенок не должен скрывать своей любви к родителям, но обязан проявить твердость. Ни в коем случае он не должен позволять — если есть, конечно, такое средство — фальсифицировать историю семьи.
