Чтобы решить, как действовать дальше, собрался совет. Первым высказался граф Сен-Поль, заявивший, что положение наше ненадежно, и предложивший сжечь на заре часть обоза, сохранив при этом всю артиллерию, так чтобы подводы остались лишь у тех сеньоров, у кого под рукой не менее десяти копейщиков, и направиться в Бургундию, ибо, не имея припасов, оставаться между Парижем и королем нельзя. В том же духе выступил монсеньор де Обурден, который, однако, посоветовал дождаться разведчиков, и еще три или четыре человека. Последним взял слово монсеньор де Конте. Он сказал, что, как только среди воинов распространится слух об отступлении, начнется повальное бегство и мы будем разбиты, не успев пройти и 20 лье. Приведя и другие разумные доводы, он высказался в конце концов за то, чтобы всем в эту ночь как можно лучше подготовиться и на заре атаковать короля и либо победить, либо погибнуть. Такой план он считал более надежным, чем отступление.
Около полуночи вернулись разведчики и сообщили, что король расположился якобы на том месте, где видны огни (ясно было, что разведчики забрались не слишком далеко). Туда сразу же отправили других людей, а час спустя начали готовиться к бою, хотя большинство предпочло бы ретироваться.
На рассвете отправленные из лагеря разведчики встретили одного нашего писаря, который поутру был послан в деревню за бочонком вина. Он сказал им, что из деревни все люди короля ушли. Разведчики передали эту новость в лагерь, а сами отправились на место проверить, так ли все обстоит на деле. Убедившись, что сказанное соответствует истине, они возвратились, и их известие обрадовало всех. Нашлось немало людей, которые начали ратовать за то, чтобы преследовать врага, хотя еще час назад они выглядели жалкими и растерянными.
У меня была старая измученная лошадь. Она случайно сунула морду в ведро с вином, я позволил ей его выпить и впервые увидел, какой она может быть бодрой и ретивой.
Когда совсем рассвело, все сели на лошадей, разойдясь по отрядам, изрядно поредевшим. К нам, правда, продолжали подходить многие из тех, кто прятался в лесу. Чтобы подбодрить воинов, сеньор Шароле велел одному францисканцу объявить всем, что он якобы из бретонской армии, которая должна вот-вот подойти. Никто ему не поверил, но позднее, около 10 часов утра, появился бретонский вице-канцлер Рувиль с Мадре, о которых я говорил выше, и привел двух лучников в форме гвардейцев герцога Бретонского, и это сильно воодушевило армию. Его щедро угощали, засыпали вопросами и хвалили за то, что он вовремя скрылся, ибо раньше на него все очень гневались, а еще более хвалили за то, что вернулся.
