И снова и снова она повторяла, что любит его. А он повторял, что любит ее. И каждый раз в этом было что-то новое.
Лия прошла мимо них и улыбнулась. С влюбленными всегда так, подумала она и вспомнила, как за нею ухаживал ее мужчина.
Элиза посмотрела на часы. Было около одиннадцати.
— Пора идти, — сказала она.
Но Кзума не хотел двигаться. Пришлось поднимать его силой.
Музыка смолкла, люди стали в круг, хлопали в ладоши и притоптывали. Это был танец Мужчины и Женщины. Танец, в котором мужчина и женщина выходят на середину круга и ведут беседу руками и всем телом, но губы их молчат.
Кзума вспомнил, как в первый раз танцевал этот танец. С Мейзи. На углу улицы. Под уличным фонарем.
— Пошли танцевать, — сказал он и взял Элизу за руку.
Теперь Мейзи пела. Голосок ее взлетал вверх над топотом ног и хлопками ладоней.
Кзума и Элиза вышли на середину круга, и Кзума стал жестами звать к себе Элизу, но она не шла. В ее отказе была боль, и тело дрожало, а лицо кривилось, так больно было ей отказывать ему.
Женщины громко выражали сочувствие. Мужчины подзадоривали Кзуму. А надо всем взлетал голос Мейзи. И боль от танца Элизы проникала в ее голос.
Кзума продолжал звать мягкими, молящими движениями, Элиза двинулась в его сторону. Один шажок. Два. Но дальше идти не могла. Танцевала на месте и, как ни старалась, ближе подойти к нему не могла.
Кзума удалялся, разочарованный и несчастный. И вдруг Элиза обрела свободу. Снова двинулась вперед. Манила руками, подзывала движением головы. А он не слышал. Был удрученный, несчастный.
Мужчины ему сочувствовали. Женщины подсказывали Элизе, чтобы звала громче.
Ритм танца стал напряженнее, настойчивее, быстрее. Она крутилась на месте. Молила руками. Понуждала головой. Приказывала ножками. Быстрее и быстрее. А он все удалялся, удрученный, несчастный.
Ритм Элизиного танца замедлился, стал тихим, томным.
Голос Мейзи стал тихим, томным.
Полузастенчиво, полужадно Элиза танцевала, пока не оказалась напротив него. И тогда, с любовью в каждой жилочке, предложила ему себя. Не просила. Не приказывала. Просто предложила. Вся его угнетенность испарилась. Они подтанцевали друг к другу и, взявшись за руки, закружились в торжествующем вихре победившей любви.
Танец кончился под оглушительный хор похвал. Элиза, запыхавшись, держалась за Кзуму.
— Нам пора уходить, — еле выдохнула она.
На прощание их щедро хлопали по спине.
Они зашли в комнату Кзумы, где он переоделся. Элиза обошла всю комнату и все потрогала.
