— Пошли в дом, — сказала она, оглянувшись. На улице стояли два мальчугана, злорадно на них уставившись.
На веранду вышла Мейзи и одним зорким взглядом оценила всю картину.
— Еда готова.
Кзума и Элиза следом за нею вошли в дом.
Все уже сидели за столом. Ужинали наспех, потому что уже появились первые гости.
Лия взглянула на Кзуму и Элизу и рассмеялась коротко, громко, хрипло.
— Так! Явились наконец вместе — кобель и сучка. Это хорошо. А то мне уже надоело. Ну, что стали? Ешьте. Оттого что вы влюблены, я свою вечеринку откладывать не намерена.
Элиза усадила Кзуму на скамью.
— Она нам добра желает, — шепнула Элиза. — Ты на ее язык не обижайся.
— Знаю.
Лия встала и посмотрела на Мейзи. Взгляд ее смягчился. Потом она обхватила Мейзи за плечи и ласково ее притиснула.
— Пошли, Мейзи. Нам предстоит много работы и много веселья. Ты будешь хозяйкой на празднике и откроешь праздник, и вообще распоряжайся, ладно?
— Это будет очень хорошо, — сказала Опора.
— Я сама хотела открыть праздник, — сказала Элиза.
— Ты лучше за своим мужчиной присматривай, учительница! — цыкнула на нее Лия и увела Мейзи во двор, где уже собрался народ и музыканты настраивали инструменты.
— Сегодня ты должна быть счастливая, — сказала Лия.
— А я и есть счастливая, — сказала Мейзи и ласково к ней прижалась.
— Так беги, начинай танцы. И смейся, голубка, смех у тебя хороший. От него и другие будут смеяться. Беги.
Мейзи выступила вперед, подняла руки. Разговор замер, музыка притихла. Став под лампой, прикрепленной к веревке для белья, она призвала всех — пусть забудут свои заботы и будут счастливы, ибо счастье— это хорошо. И запела песню о счастье. Музыка была теплая, бодрая. Голос Мейзи — с хрипотцой, теплый. И в глазах опять загорелся смех. В ее голосе. В руках.
В том, как она стояла, и как открывала рот, и как смотрела на всех. Все это ощущали, и это сказывалось в их глазах и улыбках.
— А теперь танцуйте! — крикнула Мейзи и ухватила за рукав какого-то стройного юношу.
Лия улыбнулась уголком рта и поспешила смахнуть слезу.
— Вот кто хорош-то.
— Да, этот Кзума — дурак.
Лия стремительно обернулась. Она и не знала, что Опора рядом.
— Я с тобой не говорила, старуха.
Та улыбнулась:
— Знаю. Ты говорила сама с собой, но я услышала. И это правда. Кзума — дурак.
— Элиза очень хороша.
— Знаю. А он все равно дурак.
— Мужчина не дурак, старуха, если берет женщину себе по вкусу.
— Но все мужчины дураки, когда берут таких женщин.
— Глупая ты, Опора. Разве подойдешь к мужчине, разве скажешь ему: «Вот для тебя женщина. Люби ее». Мужчина сам полюбит, в этом все дело.
