— Спи, — повторила она и вышла, плотно притворив за собою дверь.
Глава десятая
Зимние сумерки уже сгущались, когда они шли в Малайскую слободу предупредить Лию. Говорили они очень мало. Мейзи была как-то необычно мягка и покорна. Смех и радость, обычно не покидавшие ее, словно испарились.
Чем ближе они подходили, тем ярче вспоминалась Элиза. Он не думал о ней после того, как в воскресенье утром они с Мейзи уехали в Хоопвлай, где ему было спокойно и радостно. Но чего-то в этой радости не хватало. И теперь он понял: мешало сознание, что всю радость подарила ему Мейзи, а не Элиза.
А ему было нужно, чтобы это была Элиза. Потому что ему вообще нужна Элиза. Если б только Элиза смеялась, как Мейзи, и танцевала, как Мейзи, и всюду водила его с собой, как Мейзи, вот тогда счастье его было бы полным. Работы он не боится и мог бы обставить жилище не хуже, чем у того белого. Но она не такая, как Мейзи. Не смеется, не танцует. И он слишком сильно ее любит. Он смотрел на Мейзи и жалел, что не любит ее. Но любил он и хотел Элизу.
— Мейзи!
— Да.
— Почему, когда любишь человека, так бывает?
— Может, потому, что любишь не того человека, — ответила Мейзи, не глядя на него.
— Но если иначе не можешь?
— Знаю. Я вот не могу… А она?
— Не знаю.
— А ты бы спросил.
— Это трудно. С тобой я могу говорить. А с ней — нет.
— Ведь она пришла к тебе тогда ночью. Я в том смысле, ты звал ее прийти?
— Я не звал ее. Она пришла сама.
— Она тебя любит, Кзума.
— Как это может быть? — спросил он и строго посмотрел на нее.
— Бывают такие люди.
— Ты не такая.
— Я не Элиза. И ты меня не любишь.
— А ты?
Мейзи подняла на него глаза. Губы ее сложились в горькую улыбку, но в глазах был смех. Она медленно покачала головой.
— Любишь меня? — не отставал Кзума.
Кзума смотрел вдаль, на неоновые огни, бросавшие в полумрак многоцветные рекламы.
— Для меня это очень важно, — сказал он. — Для меня очень важно, что ты меня любишь, потому что ты — хороший человек, и я могу тебя понять и говорить с тобой.
— А для меня? Думаешь, мне очень приятно смотреть, как ты за ней бегаешь? Очень приятно, что приходишь ко мне, только когда она тебя прогоняет? А ты говоришь, что если я тебя люблю, это хорошо. Катись ты знаешь куда!
Мейзи бегом пересекла улицу и свернула в какой-то переулок. Он хотел догнать ее, но мешали машины и толпы прохожих. Он остановился на обочине. Элиза всегда на него сердится. А теперь вот и Мейзи рассердилась.
Он пожал плечами и побрел к дому Лии.
