Лия разжала руку, и Дладла осел на землю. Окинув его презрительным взглядом, Лия плюнула, задрала ногу и пнула Дладлу в лицо.
— Не надо! — вырвалось у Кзумы.
Криво усмехнувшись, Лия отвернулась.
— Уберите эту погань, — приказала она.
Элиза взяла Кзуму за руку.
— Пошли, я помогу тебе смыть кровь.
Она принесла миску с водой, обмыла ему рану.
— Порез неглубокий, — сказала она, — но надо его зашить, иначе кровь не остановится.
— Не стоит, — отнекивался он.
Но Элиза уже тянула его за собой.
* * *
Через час они вернулись. Им удалось разыскать врача, и он наложил Кзуме швы.
Двор уже опустел. Опустел и дом. В доме остались только верзила Йоханнес и Лина. В воздухе стоял тяжелый пивной запах.
— Сильно тебя поранили? — спросила Лия.
Кзума покачал головой.
— Йоханнес работает на рудниках, — сказала Лия. — Он тебе поможет устроиться, верно, Йоханнес?
— Меня зовут Йоханнес П. Вильямсон, и я не я, если не помогу ему, — ответил Йоханнес.
Опора ввела за руку Папашу. Он проспался, хмель явно выветрился из его головы.
Кзума пригляделся к Йоханнесу. С виду Йоханнес бы и цветной как цветной, но и говором, и повадкой больше походил на черного. А ледащая Лина, хоть она и цветная, видно, души в нем не чаяла — это и слепому видно.
Лия поглядела на Кзуму, потом перевела взгляд на Элизу, и лицо ее расцвело улыбкой.
— Он потерял много крови, — сказала Элиза.
— Пусть он идет спать, — сказала Лия, — а ты помоги нам вынести бидоны и прибраться, чтобы поутру, когда заявится полиция, все было шито-крыто.
Элиза кивнула, и они пошли к ней. Лия присела на стул.
— Ты располагайся здесь, а Элиза поспит одну ночь у меня… Ну как, согласен?
— Согласен.
— Есть хочешь?
— Нет.
— А пить?
— Тоже нет.
— А ее не хочешь?
— Не дури, — сказала Элиза.
Кзума молчал. Лия вздохнула и засмеялась. Тут Кзума вспомнил о деньгах, которые ему передала Опора, и вручил их Лии. Она встала, хлопнула его по спине и двинулась к двери, но на пороге остановилась, кивком головы показала на Элизу.
— Ты ей по сердцу пришелся, только она дуреха. А все из-за того, что в школу ходила. Ты ей люб, но ей вынь да по ложь такого, чтоб и книжки читал, и говорил, и одевался, как белый, и нацеплял на шею тряпку, которую белые галстуком зовут. Не будь дурнем, бери ее силком, — фыркнула и вышла из комнаты.
Кзума не спускал глаз с Элизы.
— Верно Лия говорит?
Элиза не подняла на него глаз.
— Постель постелена, — сказала она. — Ложись спать, — и вышла, так и не ответив на его вопрос.
