Папаша взвыл, обернулся, увидел Лию и пришел в неописуемую ярость: прыгал, бранился, плакал.
Лия обняла Кзуму, сгребла его в охапку. Пьяницы загоготали, подняли Папашу на смех. Кзума отнял у Лии кружку.
— Я обещал поставить Папаше кружку пива: мне ничего другого не оставалось, иначе он не соглашался показать, где твой дом.
Лия криво улыбнулась, вскинула бровь, передала кружку Папаше.
Папаша, цапнув кружку, пулей вылетел из кухни.
Кзума и Лия покатились со смеху.
— Значит, ты убежал, — сказала Лия.
Он кивнул.
— Вот и хорошо. Ты его как следует оглоушил?
Кзума поднял свой огромный кулак.
— Он сразу с катушек долой.
— Молодец, но только в следующий раз, когда Джозеф велит тебе бежать, ты ему не перечь. Он в городе все ходы-выходы знает.
Она погладила Кзуму по руке и улыбнулась:
— Да, ты мужик что надо… Пойдем посмотрим, где тут можно поговорить.
Они переходили из комнаты в комнату, но всюду было битком набито, всюду толпились любители выпить.
— Дело прежде всего, — сказала Лия.
Она тряханула кожаной кисой, привязанной к поясу. Похоже, киса была полнехонька.
— Это и есть власть, — сказала Лия.
Кзума поглядел на нее. Глаза Лии сияли, лицо раскраснелось, улыбка, чуть тронув край губ, погасла. Высокая грудь ровно вздымалась и опускалась. Перехватив его взгляд, Лия захохотала. Вид у нее сегодня был особенно властный.
— Тебя опять заели вопросы? — Глаза ее хитро поблескивали.
Они вышли на веранду, но и тут толпился народ.
— Дело прежде всего, — повторила она и вывела Кзуму на улицу.
Они дошли до угла.
— Ты поел?
— Нет.
— Ладно. Когда переговорим, пойдешь поешь с учительницей, она вернулась. Идет?
— Идет, — сказал он.
— Завтра можешь отдохнуть. А если тебе так уж приспичило, послезавтра отправляйся на рудник… Скажи, у тебя на Севере есть баба?
— Нет.
— Хочешь завести бабу здесь?
— Там посмотрим.
Лия усмехнулась. Они постояли еще немного на углу. Лия все вглядывалась в переулок.
Минут через десять около них притормозил чернокожий полицейский на мотоцикле.
— Привет! — сказала Лия.
— Привет! — ответил полицейский и искоса глянул на Кзуму.
— Это свой, — сказала Лия.
— Сегодня они не придут, — сказал полицейский.
— Вот и хорошо.
— Зато утром они перекопают весь твой двор, да и не только твой.
— Вот оно что… А чей еще?
— Я имею дело только с тобой, — сказал полицейский. Вынув пять бумажек по одному фунту из кожаной кисы, Лия передала их полицейскому.
— Но другим — ни гугу, — сказал он.
— Мне до других дела нет, — ответила Лия и отвернулась.
