Кзума нырнул за ним.
Они ворвались в один дом, выскочили в окно, перемахнули через забор. И еще в один дом, и снова перемахнули через забор. Цветные хозяева им не препятствовали. Миновали узкую улочку и юркнули в дом цветного.
Цветной запер дверь, тяжело дыша опустился в кресло. Знаком пригласил Кзуму сесть, но тут же вскочил и выглянул в окно.
В комнату вошла его жена. Кзума не поверил своим глазам: она была совсем черная. Муж рассказал ей, что случилось. В молчании выслушав его рассказ, она вышла из комнаты, а чуть погодя принесла чай.
Кзума поглядел на цветного. Низкорослый, щуплый, и хоть и не старый, а лицо все в морщинах, белки глаз красные, и то и дело кашляет сухим, жестким, надрывающим грудь кашлем.
— Ты почему ударил полицейского? — спросила женщина.
— Полицейский ударил его ни за что ни про что, — сказал цветной.
Женщина вопросительно поглядела на Кзуму.
— Это так, — сказал Кзума.
— Вот дурак, вечно в чужие дела суется. — Она метнула суровый взгляд на мужа. — А у самого в чем только душа держится… — Но тут лицо ее осветила улыбка, и она сразу помолодела: морщинки усталости разгладились, глаза повеселели. — Но он хороший дурак… Ты недавно в городе?
Кзума кивнул.
— Теперь понятно, почему ты полицейского ударил, — сказала женщина.
Цветной взял жену за руку, улыбнулся ей.
— Надо идти, — сказал Кзума.
— Рано идти, — сказал мужчина. — Тебя еще вовсю ищут. Надо переждать.
Глава третья
Улицу Кзума отыскал без труда. Отыскать дом оказалось не так просто. В сгущающихся сумерках все дома походили друг на друга. Одни и те же веранды. Одни и те же калитки. Одни и те же шаткие стены рифленого железа. Одного и того же грязного цвета.
И повсюду снуют люди. Входят в калитки, выходят из калиток. Качаются и падают. Дерутся и переругиваются.
«Едва у здешних заведется монета-другая в кармане, как они спешат их спустить, — сказал Джозеф. — По субботам у нас всегда так».
— Послушай, — окликнул Кзума прохожего.
— Пшел ты, — не останавливаясь отрезал прохожий.
Кзума попытался обратиться к другому, к третьему, но люди проходили мимо. Никто не хотел его слушать.
И тут он увидел ту толстуху, которой утром расшибли голову. Она повисла на шее у подвыпившего здоровяка. Он подошел к ней, тронул за плечо.
— Как пройти к Лииному дому?
Пьянчуга Лиз глянула на него мутными глазами и помотала головой.
— Пшел, пшел. Ты мне не нравишься. Вот мой милок.
— А ну пшел! — сказал здоровяк и замахнулся на К чуму.
Кзума увернулся от удара и пошел прочь. Похоже, что дом за одной из этих калиток, вот только за какой? Толстуха до того пьяна, что ничего не смыслит. Погруженный в свои мысли Кзума налетел на какого-то мужчину и, чтобы удержаться на ногах, вцепился в него.
