Вид зала внезапно изменился для меня до неузнаваемости, не поменявшись при этом ни на йоту: сварные конструкции, куски мусора? Или повторяющие один и тот же несложный пространственный символ памятники и ритуальные предметы, грубовато сделанные вручную и в разных пропорциях, как кресты на могилах христиан? Кладбище. Стоп, кладбище?!
– Флоя… – Стараясь говорить спокойно, я новым взглядом оглядел помещение. – Останки скольких человек здесь? Можно приблизительно.
Мог бы и сам сосчитать, но тратить время и выяснять, как задать терминалу шлема поиск по заданным параметрам, я не стал.
– Примерно ста восьми.
На радиоканале я услышал, как кто-то из детей громко сглотнул.
– На астероидной базе, где не должно было быть одновременно более шести-семи человек, даже пока добыча ещё шла, этот факт просто вопиёт… о том, что нас снабдили неполными сведениями в лучшем случае.
– Вывод подтверждаю, – без эмоций ответила девушка.
– Трындец. – Зато у Василисы эмоций в голосе было хоть отбавляй. – И что теперь?
Хороший, мать его, вопрос!
16
Юнит 11045687ТХС-1 «Пак»: пассивное широкополосное сканирование:
Активные сенсоры… Не обнаружены.
Беспроводные сети… Не обнаружены.
Линии энергопитания… Не обнаружены.
Источники электромагнитного излучения… Не обнаружены.
Я поморщился, покосился на зависшую посреди пещеры-кладбища Василису – учитывая место, её поза с раскинутыми в стороны руками вызывала у меня ассоциации с каким-нибудь идиотским земным кино о мистике – и отстегнул с креплений на бедре «дырокол». Изначально предполагалось, что пользоваться оружием на этой миссии мне и детям не придётся – трудно конкурировать с роботами, имеющими искусственный интеллект и боевой опыт, да и глупо – каждому своё. На случай форс-мажоров каждый комплект спецполицейской брони был оснащён этой штатной (для техспеков) единицей вооружения, являющейся аргументом даже против танка или лёгкого космического корабля вроде буксира. Но только не против толпы людей! Проклятье!
– Я чувствую людей… Более десяти человек… Далеко… Не движутся… И они о нас не знают, – внезапно выдала дочь и пошевелилась, протягивая руку, указывая направление. Собственно, это я на дочкин вопрос «что делать?» попросил её описать, что она чувствует, внутренне уже ожидая, что местные шахтёры (или кто они там) бегут к нам со всех ног, желая горячо поприветствовать. Но, похоже, обошлось. – Примерно полтора километра – вон туда, километр – вон туда, и ещё что-то есть вон там.
