— А потом я, как истый испанец, должен лезть по стене к ней на балкон, то есть в окно, с розой в зубах.
— Зажирел совсем, — фальшиво посочувствовал ему Сах Ир, — задницу от земли не оторвешь.
Эрри сдавленно хрюкнул и зажал рот ладонью.
Оглядев друзей по очереди, Сантилли обиженно засопел:
— Жалости в вас ни капли.
— Лестницу поставим, — «пожалел» ашурта оборотень и сделал большой глоток, не сводя с него хитрых глаз.
Тот тяжело вздохнул и сдался:
— И что петь?
Репертуар друзья обсуждали, жадно ловя запахи готового кофе и разогревающейся в печке выпечки. Священнодействовала Ласайента, как главный злодей, остальные, постепенно горячась, перебирали песни.
— Она юность провела во Франции, — доказывал Сах, стуча пальцем по столешнице, — ей приятнее будет услышать песню на французском, чем на ийет. Ты не знаешь французских песен о любви? Ты меня поражаешь!
— Демон при полном параде, с гитарой и французским романсом в зубах? — горячился Сантилли. — Полный бред!
— Где твой полет фантазии? Сдох на взлете?
— Кофе, — Ласайента, прекращая спор, поставила между ними поднос с дымящимися чашками и блюдо с румяными треугольничками. — Не знаю что это, плюшки какие-то.
— С мясом? — сразу оживился кот и первым запустил в них лапу.
— А почему с утра? — не хотел уступать ашурт, не замечая Демона и перетягивая блюдо к себе. — Серенады поют по вечерам.
Кот сердито заворчал и пошевелил вслед уползающей добыче выпущенными когтями, и пожалевший бедолагу Тьенси толкнул в его сторону пирожок, в который тот вцепился с плотоядным урчанием.
— Представь, — Мишель откинулся на стуле и повел ладонью в воздухе, обрисовывая панораму будущих событий, — последние дни тебе было плохо, очень плохо, — Сах сунул ему в руку выпечку, чтоб маркизу стало хорошо. Тот благодарно кивнул и продолжил, — ничего тебя не радовало, жизнь казалась пресной и серой. И вдруг, — он принюхался, повертел пирожок в руках, внимательно осматривая, откусил и невнятно продолжил, — и вдруг — чарующая музыка, знакомый хрипловатый голос поет о любви. Ты подходишь к окну и видишь…, - оборотень сделал многозначительную паузу, отсалютовал другу чашкой и отпил. — Хм, классный кофе.
— Вот давай им и ограничимся, — хмуро предложил ашурт. — Я вообще не представляю себе, как все это будет выглядеть.
— Что с тобой? Где романтика, Санти? — воскликнул Сах, патетически воздев руки. — Где мысли о возвышенном и духовном?
— А что вы здесь делаете? — В дверях стояла сонная всклокоченная Сьюзен, щуря глаза от яркого света и кутаясь в халатик. — Вам пирог разогреть? Там еще грудинка.
