Город издавна был поделен на районы, но эта банда отморозков, выскочившая из какой-то вонючей подворотни, постепенно подгребала под себя остальных. Их было слишком много хорошо вооружённых молодых людей и подростков, чтобы воевать с ними в открытую, вот тогда и появился демон, так кстати предложивший сделку.
— Ты собираешь их, а дальше — мои проблемы, — вкрадчиво говорил он. — Цена — молчание и дальнейшее сотрудничество.
И человек согласился, чтобы сейчас проклинать себя за это, но назад пути не было.
Сантилли кивнул Мишелю, тот повернулся к толпе, закрыл глаза и сосредоточился. Мгновение ничего не происходило: пьяно возмущались люди, потому что девица с бутылкой свалилась кому-то на голову, слышался визгливый смех, в центре уже дрались…. И вдруг навалилась тяжелая ватная тишина, пригибая к земле и душа.
Когда байкеры смогли разогнуться, на площади никого не было: одиноко стояли мотоциклы и автомобили, катались бутылки и банки, которые только что держали в руках, валялось оружие, и дождь прибивал к земле черную пыль — все, что осталось от грозных конкурентов. Вдруг вновь заорала музыка и, больно ударив по ушам, пошла гулять меж пустых домов, отражаясь от облупленных стен.
— Я же сказал, что получится, — удовлетворенно констатировал Мишель, поворачиваясь к другу.
Сантилли насмешливо посмотрел на побелевших людей:
— Можешь забирать добычу, человек.
Они опоздали. Безнадежно опоздали. Сах, внутренне холодея, обвел взглядом пустую площадь. Ласайента рванулась через границу, и маг едва успел ее поймать за куртку.
— Не ходи туда, — тихо попросил он, прижимая ее к себе. — Ребенок не должен там находиться.
— Весы…, - у Элерин перехватило дыхание, и она опустилась на колени, прижимая руки к груди, — весы….
Ашурт, почувствовавший портал, оглянулся и увидел, как под ночным небом с тяжелыми тучами медленно, словно во сне, идет к нему по черному пеплу его любовь. За ее спиной празднично сияло открытое окно перехода, протягивая по грязной площади веселую солнечную дорожку к торопливо собирающим «урожай» людям. Там, на другой стороне, на полу гостиной сидел Сах Ир и бережно, как ребенка, качал на руках сестру.
— Правильный пряник? — прошептала Ласайента, когда муж подошел к ней.
— Ласти, это мусор, что ты переживаешь? — он пренебрежительно передернул широкими плечами и приобнял ее, разворачивая. — Отбросы никому не нужного общества. Пойдем домой.
— Сан, Эле сказала — вы нарушили равновесие, — тихо отозвалась Ласайента, отрешенно глядя на Сах Ира.
