Элизабет объяснила удивленным драконам, что очки ей необходимы по причине плохого зрения, она без них ничего не видит, вернее, видит, но очень размыто.
Таамир недоуменно хмыкнул и попросил Мишеля передать, чтобы пригласили Бьерна.
— Это придворный маг, — пояснил он Элизабет.
Как только мальчик закрыл за собой дверь, дракон, не обращая внимания на девушку, набросился на Сантилли:
— Ты зачем пришел? Гадости говорить?
Сантилли с вызовом посмотрел на него:
— Так да или нет?
— Я ответил, не твое дело! — яростно произнес Таамир.
— Значит, да, — герцог откинулся на стуле.
— И что? — ядовито поинтересовался дракон, — Ревнуешь?
Элизабет принялась покрываться красными пятнами, начиная догадываться, о чем идет речь.
— А когда он тебе надоест…,- начал Санти.
— Не надоест, — отрезал Повелитель и неожиданно успокоился, осознав, насколько бессмысленным является их спор, — Мы не о том говорим, Санти. И не так, — устало закончил он, — Он не просто моя очередная блажь.
Дракон отрицательно покачал головой, посмотрел на сжавшуюся Элизабет, начавшую жалеть о своем согласии, и резко сменил тему, потому что в открытую дверь вошел Мишель:
— Леди не хочет внести изменения в свою прическу?
Девушка совсем растерялась:
— А что не так?
— Все, — как ни в чем не бывало, категорично ответил вместо дракона Сантилли, — Она тебя абсолютно не красит. Например, что-нибудь… такое, — он неопределенно покрутил кистью руки и бросил вопросительный взгляд на согласно кивнувшего Таамира.
Мишель с интересом прислушался к мирной беседе.
— Вот если бы они были волнистые, — нерешительно предложил он.
— Озадачь Бьерна, — посоветовал Сантилли.
Эдингер иногда поражался герцогу, в присутствии Таамира страдающего резкими перепадами настроения, капризами, высокомерием и такими вот наглыми выходками. Вчера на празднике, да и вообще в жизни дракон за ашуртом ничего подобного не замечал. Всегда выдержанный, ироничный, но никогда нахальный и бесцеремонный, как сейчас.
«Тебя не сильно заносит на поворотах?» — спросил Эдингер у Его Светлости. Его Светлость криво усмехнулся, не поворачивая головы. Он бы с удовольствием придержал свой язык, но слова срывались с него прежде, чем он успевал их поймать.
«Может, вообще, молчать?» — огрызнулся он.
«Было бы неплохо, — невозмутимо ответил дракон, — Ладно, Таамир. У вас война. А мы-то причем?» — в мысленном голосе дракона отчетливо прозвучала обида.
Герцог поставил локти на стол и сердито уткнулся носом в сцепленные в замок пальцы. Повелитель неодобрительно посмотрел на него, но замечание делать не стал. У Санти для него доброе слово не задержится.
