Мимо этой переправы проходят миллиарды долларов. Не в виде банкнотов, не в чеканной монете, даже не в чеках. Эти миллиарды существуют в форме кратких записей и пометок, которые люди, обычно, пусть и не всегда, перебирающиеся на другой берег на катерах, делают в записных книжках, а иногда и просто на клочках бумаги. В нашем веке богатства и сокровища часто состоят в крохотных бумажках с трудноразборчивой записью.
В половине одиннадцатого появился наконец грузовой паром, нагруженный быками, ящиками и мешками. На берег сошли десятки индейцев, мужчин и женщин, согнувшихся под грузом фруктов в специальных плетеных корзинах, которые они привезли на продажу в город; маты, кошелки из лыка, куры, рыба, яйца, сыр, цветы, маленькие козы — все для горожан.
Барбер и Доббс перешли на паром, но он тронулся с места не раньше, чем через час. Переправа продлилась долго, пришлось порядочно спуститься вниз по реке, прежде чем достигли причала. Ближе к устью реки сгрудились танкеры, принимавшие в свои трюмы нефть, чтобы отправиться с нею через океан.
На противоположной стороне реки царила та же суета, жизнь бурлила вовсю. А танкеры стояли не только у самого устья, нет, они поднимались довольно далеко вверх по реке, пока позволяла осадка.
Довольно далеко от берега, на холмах, высились огромные резервуары, наполненные нефтью. От резервуаров вниз к берегу разбегались многочисленные трубы. А здесь с помощью насосов нефть через гибкие металлические рукава попадала в трюмы танкеров. Во время подачи нефти или когда трюмы заполнялись до предела, на судне поднимался красный «флаг опасности». Потому что сырая нефть испускает газ, и если кто-нибудь не дай бог зажжет спичку или чиркнет зажигалкой, от танкера останется одно воспоминание.
Здесь суетливо сновали вездесущие торговцы фруктами, попугаями, львиными и тигриными шкурами, обезьянками, рогами бизонов, маленькими дворцами и соборами, искусно слепленными из раковин. Если моряки не могли заплатить деньгами, торговцы охотно принимали в уплату другие вещи: костюмы, плащи, кожаные чемоданы, короче говоря, все, что удавалось выменять.
Над нефтеперерабатывающими заводами поднимались тяжелые желто-красные облака. Газ проникал в дыхательные пути и легкие и колол десятками и сотнями иголочек. Всех охватывал кашель, как при эпидемии, а когда ветер относил облака газа в сторону большого города, население чувствовало себя так, будто его поместили в душегубку. Не успевшие к этому привыкнуть новички и гости города ощущали какую-то неуверенность, они терялись и пугались. Постоянно хватались за горло, пытались прокашляться, не понимая, что происходит. У многих новичков появлялось такое чувство, что они вот-вот умрут, настолько болезненным и острым было раздражение в горле и в легких.
