– Не знаю… – еще тише сказала Тася. – Я хочу все сама чувствовать. А этот компьютер… Понимаешь, вот если ты пишешь картину, а кто-то рядом тебе краски размешивает. Разве так можно?
Тася была искренне взволнована.
«Ничего себе восприимчивость! – подумал Венька. – Елки, из-за такой ерунды! Ляпнул же, что первое в голову взбрело. Придется поаккуратней…»
До монастыря они не дошли. Тася взглянула на часы и испугалась:
– Ой, совсем не заметили, как время прошло! Мама будет беспокоиться. Особенно после того случая с Женей… Пошли быстрее, маме покажемся, пообедаем, и сразу обратно.
– Пока-ажемся, – пробурчал Венька.
Заключенный он, что ли, отмечаться каждые три часа, являться на перекличку! Но есть, и правда, хотелось.
– А что за случай был с Женей? – поинтересовался Венька, когда они уже шли по улице к дому.
– Да один дурак… Знаешь, из тех, кто шляется днями без дела, пристал к нам, а потом они с Женей подрались. Такой молодец Женька! Драться, конечно, он не умеет, но зато какой он смелый – как лев!
«Представляю», – усмехнулся про себя Венька.
По всему, что он уже узнал о Жене, – по его книжкам, нотам, пианино и портретам путешественников на стенах, – он с трудом мог вообразить Тасиного брата дерущимся, да еще как лев.
«Одного дурака» они встретили у самого дома. Прицеп сидел на своем привычном месте и окидывал проходящих ленивым взглядом. – Это он и есть, – шепнула Веньке Тася. – Прицеп. Но ты не бойся, его уже предупредили, чтоб он к нам больше не приставал.
– Неужели? – усмехнулся Венька, бросив быстрый взгляд на Прицепа. – Думаешь, он может к кому-нибудь пристать?
– Еще как! – убежденно произнесла Тася. – А ты думаешь, не может?
– По-моему, нет, – пожал плечами Венька. – Уж скорее Блэк к кому-нибудь пристанет. – Притомившийся от жары Блэк плелся за ними, всем своим видом опровергая такое предположение. – Кто пристать может, того сразу видно, – объяснил Венька. – А этот – трус дебиловатый.
Тася засмеялась его словам. На ее смех из открытого окна выглянула Геля.
– Нагулялись? – весело спросила она. – И как раз обед готов.
Как ни голоден был Венька, но количество блюд, которыми был заставлен стол, привело его в ужас. Похоже, Геля решила за лето откормить несчастного американского ребенка до неузнаваемости.
– Геля, – торопливо сказал он, – в Америке совсем не принято заставлять есть. И я к этому привык. Я вас прошу не обижаться, если не попробую ваши фирменные пирожки или котлетки.
Геля улыбнулась и сказала:
