Папа как-то странно улыбнулся этим словам. Очень странно. Наверное, он все-таки догадывался, каким образом было совершено открытие гробницы. Но допытываться не стал. И Филя решил, что как-нибудь потом обязательно расскажет папе все до мельчайших подробностей. Вот закончится операция, и расскажет.
Под «операцией» Филя понимал, конечно же, предстоящую конференцию. Он ждал ее. А если быть точнее – не столько самой конференции, сколько приезда Ахмеда Радвана. Потому что новые размышления и разговоры с Даней только прибавляли вопросов.
И происшествие в Каирском аэропорту казалось самым загадочным.
Иногда, сидя у себя в комнате, прислушиваясь, как царапает трос по стене дома, Филя даже составлял список вопросов, на которые надо получить ответ. Он располагал их по значимости. «Аэропорт» был под номером один, потом шли «гробница» и «экспонаты». То есть – зачем Ахмед спускался ночью в гробницу и куда исчезли осколки палестинского сосуда и жук-скарабей?
– Плохо, когда в голове находится место только для подозрений, а не для догадок, – сказал однажды Даня. – Вот ты подозреваешь Ахмеда и все сводишь к этому.
– А ты к чему сводишь? – обиделся Филя. – Ну скажи, скажи! Только критиковать меня умеешь, а предложить тебе нечего.
Друзья чуть не поссорились.
– Даже Аська соображает лучше тебя! – в сердцах воскликнул Филя.
– Знаешь, Филя, эти твои слова обидны и для меня, и для Аськи, – спокойно ответил Даня. – И почему это ты после поездки в Египет стал как-то сортировать людей? Один у тебя хороший, второй чуть хуже… Третий соображает хорошо, а четвертый нет. Неужели ты можешь так судить людей? По-моему, это вообще не очень достойно – критически относиться к другим, а не к себе.
Филя прислушивался к словам Дани, старательно улавливая в них смысл.
– Ты хоть говори понятней, – сказал он примирительным тоном. – Столько слов умных, что я растерялся. Да не сужу я никого! Над Аськой я всегда прикалываюсь. Что тут такого? А сейчас я ее вспомнил потому, что она же всегда предлагает действовать, а мы вот с тобой не знаем, что делать…
– Почему не знаем? – удивился Даня. – Ты же составил список вопросов и ждешь не дождешься Ахмеда, чтобы их задать. Кстати, по-моему, это единственное, что мы можем сделать. Вдруг он решит хоть какую-нибудь тайну раскрыть? Растеряется от твоих вопросов и расскажет что-нибудь!
– Доверять, конечно, этим египтянам не стоит… – вздохнул Филя.
И тут Даня неожиданно взорвался:
– Если ты еще хоть раз о ком-нибудь отзовешься в таком пренебрежительном тоне – и только из-за того, что он или египтянин, или девчонка, или еще кто-нибудь… не такой, как ты, – я с тобой дружить не буду!
