– Олег Петрович. Фамилию не знаю. Но у него тоже кличка – Колобок. Правда, это только мы с ребятами так его называем, – пришлось признаться Ларику.
– Олег Петрович, Олег Петрович… – припоминал папа. – Нет, что-то не вспомню такого. Ну и как, тебе нравятся съемки?
Расслышал, расслышал Ларик в папином голосе нотки ревности! Ведь за последний месяц он не был в папином театре ни разу. А раньше, во время школьных занятий, когда удобно было после уроков забежать в театр, Ларик пропадал там часами. Следил за репетициями, наблюдал, как постепенно из ничего, из обычных слов появляется особенная жизнь. Не похожая на реальную, но сильнее, ярче, без единого мига пустоты… Спектакль!
– Съемки? – переспросил Ларик, быстренько вымыв руки и садясь за стол. – Любопытно, конечно. Но как-то просто все. Одни повторы тех же самых сцен. У тебя в театре интересней. Ты все рассказываешь, объясняешь. Кажется, совсем не о спектакле говоришь, а получается, что актеры все понимают, как им играть. А в кино что-то я не заметил особенной вдумчивости.
– Вдумчивости?!
Тут уж папа не выдержал и расхохотался. Подействовала, подействовала на него скрытая похвала! На это и рассчитывал хитрый Ларик. Он заметил, как тайком улыбнулась мама. Она не хуже, чем Ларик, знала папу. А может, даже и лучше, все-таки она знакома с ним ужасно долго, целых пятнадцать лет.
– Нет, кино тоже трудная штука, – сказал папа. – Мне однажды предложили фильм снимать, так я даже испугался. Там, понимаешь, уже все наперед знать надо, все свои задумки. И люди ждут твоего решения, много людей! А в театре я могу в любой момент изменить свою мысль, найти что-то новое. Репетиция спектакля живее, намного живее. Живее даже самой жизни…
Тут папа задумался, уже не обращая на Ларика внимания. А тому только этого и надо было. Он хитренько подмигнул маме – не волнуйся, мол, все нормально – и набросился на еду. Они с мамой прекрасно знали эту папину особенность: стоит ему подумать о своем театре – и все, выключается из жизни, хоть из пушек над ухом пали.
– А сейчас-то почему так поздно пришел? – спросила мама.
Что ей рассуждения о кино и театре – ей подавай отчет! О потерянном времени.
– Заболтались, – пробормотал Ларик. – После съемок. Такие все возбужденные – и Петич, и Вилька.
– Ну, знаешь! – Маму совсем не устроил такой ответ. – Вы могли бы болтать и у подъезда. Предупредить меня по домофону – и сидеть себе сколько угодно. Я и вокруг дома ходила, и чуть ли не все Петушки обошла несколько раз!
