Как, к примеру, сейчас.
Посетителей пока мало, вечер только начинается, и единственный здесь сейчас, кто больше нормы принял на грудь, это лейтенант Пол Кросби, летчик, чей самолет был сбит в воздушном бою недалеко от этой базы. Пола подобрали и доставили сюда спецназовцы Чандлера. Он, как и большинство летчиков, невысок, щупл, сидит недалеко от сцены, где пока только разогреваются местные стриптизерши, красавицы из соседних деревень, и нет в его глазах ни любопытства, ни радости при виде молоденьких девичьих тел.
К нему подходит официантка, ставит очередной бокал, закуску, хочет уже уходить, но лейтенант удерживает ее за руку:
– Присядь!
И показывает на стул рядом.
Девушка испуганно трясет головой:
– Ноу, нам нельзя. – И при этом косится на барную стойку.
Пол понимает ее, поворачивается к хозяину заведения. Тот замечает грозный взгляд американца, делано улыбается, кланяется. Его обязанность – чтоб официантки не были навязчивыми, чтоб сами не приставали к офицерам, а все остальное разрешено.
– Садись, – повторяет Пол девушке. – И если этот старый хрыч Хо тебе хоть слово на это скажет…
В глубине зала сидит еще группа военных, несколько женщин и переводчик военной базы. Он там, вероятно, для того, чтоб обеспечить диалог между офицерами и их сегодняшними подружками. А может, и для того, чтоб послушать болтовню этих янки – виски ведь и вправду развязывает языки…
Вот переводчик встал, направился к Хо Дыгу, купил у того пачку сигарет и пошел прихрамывая, опираясь на трость, к выходу. Видно, он свою миссию тут выполнил и может теперь удалиться.
Исчезает переводчик из пределов видимости всех тех, кто находится в зоне ресторана, пересекает дорогу, заходит в джунгли, и оттуда, поюжному из сочной тьмы, звенит морзянка:
«Летчик находится на военной базе. Связи с Пятым по-прежнему не имею. Макс».
В ресторане эта морзянка, конечно же, не слышна. Здесь прибавилось шума и веселья, на второй этаж, в номера, уже поднимаются пары, и Пол Кросби, глядя одной такой вслед, говорит официантке:
– Хочешь пойти со мной туда?
Та пугливо смотрит на него, молчит.
Пол продолжает:
– Я год воюю и пока спрашиваю. Но еще через полгода я перестану спрашивать. Я потащу тебя туда и буду делать все, что захочу. Потому что это – война, понимаешь меня? И надо хоть что-то получить от жизни, пока жив.
К ресторану подъезжает джип, из него выходят трое, по деревянному настилу идут в плавучий ресторан. Приветствуют взмахом руки Алена, стоящего в одиночестве у воды. Ален задумчив. Перед ним на перилах – деревянная фигурка женщины, вырезанная вьетнамцем, которого он убил.
