Через пару минут на поляне появились уже три мохнатых фигуры. Они недовольно бурчали, отмахивались от зудящего Медакса, с шумом вбирали в рот холодный воздух и негодующе мотали рогатыми головами.
– Ну, чё разлеглась тут как на пляже?! – вскрикнул один из тех, кто гонялся за нимфой с корягой. – Это наше место, нам и без тебя тута тесно! Свалилась на нас, вобла вонючая!
– Если б вы не нарушили мой покой, к утру я бы благополучно покинула ваше общество, – прошипела Лавра, не слишком радуясь общению с нечистью. – А теперь придётся замерзать.
– Брешешь, ты же рыба, ты не можешь замёрзнуть, – проблеял второй чёрт и сплюнул на кучку сухих листьев.
– Ладно, – заключил его более старший сородич. – Нам неприятности не нужны. Если ты тут сдохнешь, экзархат опять начнёт нас за рога трясти. Нам и так выделили малюсенькую лужицу, а могут и вовсе сослать куда-нибудь на отдалённую окраину.
– Перспектива не самая хорошая, верно? – съязвила русалка.
– Говори, куда тебя отнести, – повысил голос злой демон.
– В какой-нибудь водоём, чтобы я могла отмыться от грязи и вашего запаха, а заодно восстановить свои силы и вернуть себе человеческий облик.
Черти нахмурились в раздумьях.
– А что, ночь на дворе, – вмешался Медакс, заискивающе поглядывая на взрослых. – Можно пронести её по посёлку и бросить в соседнюю речку.
– Рискованно, – мотнул головой старший. – Ради чего нам подставлять самих себя? Ради этой воблы?!
Но подобные рассуждения были всего лишь очередным проявлением недовольства. Деваться лесным братьям в этой ситуации некуда, придётся исполнять затею Медакса.
Для того, чтобы перетащить русалку в соседний водоём, понадобились дополнительные силы. Это ещё не говоря о том омерзении, которое испытывала Лавра в объятьях чертей. Поначалу несли нимфу вдоль опушки по очереди, потом по двое, когда вошли в спящие Вартемяги. Медакс плёлся позади всех с одеждой Лавры, которую предусмотрительно подобрал на диком пляже. Извиняться за подводное столкновение никто не собирался. Черти считали свои действия правильными, да и Гербер не видела в собственном поведении какого-либо грубого нарушения.
За время передислокации Лавра успела повнимательнее изучить рогатых существ. По комплекции они напоминали обычных людей. Только их тело было сплошь покрыто жёсткой серой шерстью, которая в некоторых местах закручивалась в колечки и обильно свисала. Лица у этих созданий были неприятными. На них замерла гримаса ненависти ко всему миру. Добавляли накала в этот злобный облик пронзительно жёлтые глаза, недружелюбно глядевшие на любого, кто им попадётся, даже на сородичей. Завершали эту специфическую внешность большие чёрные рога. Голоса, манера поведения, походка – всё напоминало людей, но слишком рассерженных да ещё и неопрятных.
