– И больше вы Лику не видели?
– Нет, – мотнула головой Нонна Михайловна.
Представив сцену в ресторане, я подумала: «Оказывается, не факт, что те, кто поехал в Помпеи, не могли поссориться с Ликой. Собственно, я, Алина и Степа с ней не ссорились. Носовы тоже, а вот Антошкины, вернее Валентина злобу на Лику затаила. Надо с Антошкиными поговорить. Валентина вполне могла прийти к Лике, чтобы выяснить отношение. Глупо, конечно, сориться из-за мужика, но у каждой женщины свой взгляд на семейную собственность, если таковой считать мужа».
– Марина Владимировна, – отвлекла меня от размышлений Шматко. – У вас обязательно возникнут материальные проблемы с транспортировкой тела Лики на родину. Можете на меня рассчитывать. Сколько нужно я оплачу, только не сейчас, а когда вернемся. Не могу допустить, чтобы Анечка не простилась со своей непутевой племянницей.
Я была тронута предложением, тем не менее, спросила, спросила просто так:
– Кстати, Нонна Михайловна, могу я вас попросить об одной услуге. Вы ведь снимали на фотоаппарат Колизей. Я тоже щелкала, но снимки отчего-то не получились. А так хотелось запустить рекламный ролик, используя виды Колизея. Может, вы мне скачаете несколько снимков?
– С радостью, как только проявлю пленку.
– А разве у вас не цифровой фотоаппарат? – я сделала удивленное лицо.
– Самая обычная «мыльница», но фотографии всегда получаются отличные. Я вам принесу в агентство, – пообещала Шматко.
Фотоаппарат «мыльница» меня не интересовал, я простилась с Нонной Михайловной и направилась к Славскому.
Журналист жил этажом выше. Лифт долго не вызывался, пришлось воспользоваться лестницей. Между этажами я нос к носу столкнулась со Степой, она так же не могла дождаться лифт.
– Как успехи? – спросила я, глядя на ее хмурое лицо.
– Да как сказать. По-моему, смерть Ивановой ни для кого не секрет. Только что от Софьи Андреевны. Я ей про дифтерию, а она мне: «При чем здесь дифтерия? Что вы мне голову морочите! При дифтерии умирают от удушья, а не от сердца». Говорит, а сама дрожит как осиновый лист, одной рукой держится за грудь, другой рукой пытается посчитать у себя пульс. Короче, дама не в себе, перепугана до смерти.
– Ты спросила, кто ей сказал о смерти Лики?
– Спросила.
– Дина Леонидовна? Шматко тоже в курсе. Дина Леонидовна ей по очень-очень большому секрету сказала.
– Нет, о смерти Лики Софья Андреевна узнала из разговора Вероники с водителем нашего автобуса. Кто бы знал, что генеральша владеет итальянским языком!
