– Да-да, надо поговорить со всеми, кто не ездил в Помпеи, – согласилась Степа. – Так круг подозреваемых значительно сузится. С Веней разговор был – он с Ликой виделся утром.
– Давайте сегодня вечером обойдем всех остальных, – предложила Алина. – Завтра рано утром мы переезжаем во Флоренцию. Значит, все вернутся в гостиницу не поздно – нужно собраться. Я беру на себя молодоженов Деревянко и, скажем, Леопольда Краюшкина.
– Возражаю, – сказала я. – С Краюшкиным я сама поговорю, у тебя к нему сложилось субъективное отношение.
– Какое?
– А такое – ты уже два месяца его конфеты ешь. Ты просто не сможешь увидеть в нем преступника.
– Ты думаешь, что я его буду покрывать? Ничего подобного! Но если ты не хочешь, поговорю я с… – она задумалась над тем, кого бы ей выбрать.
– Хватит с тебя Деревянко, – не дала я ей закончить. – Беру на себя Нонну Шматко и журналиста Славского. Степа, поговорит с Краюшкиным и с Софьей Андреевной. Главное, что мы должны спросить: когда видели Лику позавчера, и не ссорилась ли она с кем-нибудь.
– А как мы спросим? – спросила Алина. – В лоб?
– В лоб? Не знаю, не знаю, – засомневалась Степа.
– Тогда как нам объяснить наш интерес к Лике?
– Можно сказать, что ее положили в инфекционную больницу с подозрением на дифтерию, – вспомнила я, что говорила Носовой. Если уж врать, так всем одинаково. – Чтобы пресечь распространение заразы, мы составляем список лиц, которые контактировали с Ликой. Себя опрашиваемые вряд ли назовут – кому охота прерывать отпуск из-за карантина? Вдруг пронесет и не заболеет? А вот соседа сдадут обязательно.
– Идея неплохая, – похвалила меня Алина.
– Потом соберемся у меня в номере и вычислим, с кем общалась Лика в день на кануне смерти.
– Попутно можно сказать, дескать, Лику сам бог наказал. Не надо быть такой склочной особой, – добавила Алина, уже представляя, как она будет вести беседу. – С генеральшей поссорилась? Поссорилась. Может, кто-то еще держал обиду на Лику и в сердцах сказал: «Чтоб ты заболела», она и заболела? Вот мы и интересуемся: кто мог ей такое пожелать?
– Ну что ж, – будем придерживаться именно этой линии, – одобрила ее заготовку Степа.
К сожалению, у меня все пошло наперекосяк. Первой, к кому я пошла, была Нонна Михайловна Шматко.
– Я к вам ненадолго, – предупредила я, входя в ее номер. – Вопрос деликатный, желательно, чтобы разговор остался между нами. Нонна Михайловна, вы себя хорошо чувствуете?
– Я? А почему вы спрашиваете? – в ее голосе явственно слышался испуг.
