Я обменялась с подругами взглядом: стоит ли говорить Куропаткину о том, что Лика в коме.
– Немного серьезней, чем сопли и кашель. У нее сердечный приступ. Мы не могли ее оставить одну в номере.
– Зря! Больше чем уверен, она претворяется.
– Зачем?
– Чтобы насолить кому-нибудь. Моя мама всегда так делала. Чуть что не так, сразу в обморок или в кому.
– В кому просто так не падают, – возразила я. – А на счет того, чтобы насолить кому-то… Кому? Ведь остались с ней мы, а мы ничего ей плохого не сделали. Зачем Лике наказывать нас?
– Ну, я не знаю, – пожал плечами Куропаткин. – Иванова вздорная особа. Сами слышали, как она на Софью Андреевну набросилась. Леопольд заступился за Софью, поставил Лику на место, вот та и инсценировала сердечный приступ, чтобы Софью совесть замучила, мол, довела бедную девушку до инфаркта. Я помню, мы с братом каждую неделю маме «скорую» вызывали.
– Веня, при чем здесь твоя мама? – раздраженно спросила я. Тут душа не на месте – выживет ли Иванова, – а он со своей мамочкой. – Ты что-то не то говоришь. Ты лучше вспомни, видел ли вчера Лику.
– Как вы думаете, зачем я просил поселить меня на пятом этаже? – зло ответил Куропаткин. – Чтобы не видеть эту мадам!!! Я вчера даже не захотел заходить за ней следом в метро.
– А говорил, что не видел, – поймала я на лжи Веню.
– Каюсь, видел – утром.
– С кем она была?
– С Деревянко, Вовой и Катей. У Кати прическа была – французская коса. Наверное, Иванова плела, – хмыкнул он. – Я бы лучше заплел.
– Кто бы спорил. Они общались между собой?
– Кто? Иванова с Деревянко? Ржали на всю улицу. С чего не знаю.
– А вечером ты Лику видел?
– Говорю же, нет. Или вы думаете, что это я до сердечного приступа ее довел? Стал бы я тратить на нее время. Я бы скорей ее удушил или отравил, – попал в самую точку Куропаткин.
Мы переглянулись. Нет, если бы Веня был замешан в болезни Лики, он не стал бы так легко говорить об отравлении.
– Ладно, Веня иди, отдыхай.
– Какой отдыхай? Часик полежу в номере и опять в город поеду. После завтра уезжаем, еще столько всего хочется посмотреть, – он поднялся, подхватил пакет и направился к лифту.
– Черт, нам же после завтра уезжать во Флоренцию, – спохватилась Алина. – Надо что-то решать с Ликой.
– А что с ней решать? В таком состоянии ее с собой не потащишь. Хорошо было бы, если бы она за пять дней встала на ноги или хотя бы пришла в сознание, чтобы ее можно было транспортировать на самолете. Надо поговорить с врачами.
