– Где? – Елеанна подошла ближе и дочитала то, что было дописано ниже другим почерком: – Большой и толстый, – она посмотрела чуть левее и добавила: – Мы психи.
Я взглянул на другую стенку, там был нарисован семяизвергающий член с крылышками, а ниже было подписано то ли кто рисовал, то ли кто изображён – Сопливый.
– Ты укусил мой жёб, – прочитала Елеанна следующую надпись.
Я спустился ещё на несколько ступенек ниже и заметил очередной шедевр.
– Гаста и Сливка трахались, ха-ха, – прочитал я новость, пытаясь вспомнить, как выглядела первая любовь моего друга. В скобках была подпись писавшего – Ксюхан.
– Это девушка Гасты?
– Кажется, первая любовь, – ответил я. – Даже и не знаю, когда это было. Капец как давно, наверное.
Мы спустились ещё ниже.
– Нас умнее в мире нет, – прочитала Елеанна ещё одну надпись.
– Спорно, – усомнился я. – А вот: Жизнь успела поломать многих… Например, меня.
– И не лень же людям писать на стенках тексты песен, – сказала Елеанна, разглядывая следующий кусок исписанной стены.
– Раз писали, значит – не лень, – пожал я плечами. – Скины – лохи, – произнёс я вслух, рассматривая утверждение над зачёркнутой фашистской свастикой.
– Антифа – тоже, – прочитала Елеанна надпись правее.
– Неправда, – прочитал я то, что было написано левее, и засмеялся.
– А вот кто писал, тот лох, – прочитала Елеанна вертикальную надпись, которая вместилась только так.
– НЕ лох, – поправил я, показывая на едва заметную частицу, дописанную другим человеком.
– Т.Т.П.П. – только тронь, пизды получишь! – прочитала Елеанна очередное творение наскальных живописцев. – Какая замечательная аббревиатура…
– Да, когда-то наша любимая, – вспомнил я детство. – У нас ещё была аббревиатура Ш.М.П.
– И что это значит?
– Шлюха местного подвала, – усмехнулся я.
– С ума сойти, – ужаснулась девушка и прочитала стихотворение, написанное чёрным маркером: – Писать на стенках туалета, мои друзья, не мудрено. Среди говна вы все поэты, среди поэтов вы – говно.
– Ага, – вспомнил я стих, – классика. У нас в школе такой стишок был в толчке написан, только заканчивался он твоим любимым словом.
– Это каким?
– Дерьмо.
– Ха, это не моё любимое слово, – хихикнула Елеанна.
Послышались шаги, я заметил очередную интересную надпись, но не успел её озвучить – к нам спустился Гаста.
– Я готов, пошли.
Мы двинулись к Гене. Я обернулся, чтобы взглянуть на неё ещё раз, стараясь пропитаться смыслом и настроением перед посещением комнаты ужасов.
