Клара ни в чем его не обвиняла. Она не любила его по-настоящему, и брак с ним не входил в ее планы на будущее. Они намеренно не называли друг другу фамилии, потому что не сомневались, что их отношения временные. Они развлекались несколько недель, но все хорошее рано или поздно заканчивается.
Правда, не все подошло к концу. Обнаружив, что беременна, Клара сочла своей обязанностью поставить Брента в известность о его отцовстве. Однако все ее текстовые и голосовые сообщения на его телефон остались без ответа. Потом его телефон вообще перестал работать. Ей было нелегко воспитывать ребенка в одиночку, но Клара справилась.
– Я не знала, что Брент богат, – сказала она. – Он не был… Мы… В то лето… Удивительно, что он сообщил о Хэнке своей матери. Мне жаль, что миссис Данбартон скончалась и не виделась с внуком.
– Миссис Данбартон жива и здорова, – произнес Фивер. – Скончался Брент.
Клара снова оцепенела. Она попыталась понять, что чувствует, услышав о смерти Брента. Она не чувствовала ничего.
– Ваш сын единственный наследник Брента Данбартона, поэтому то, что когда-то принадлежало Бренту, теперь принадлежит Генри. Он унаследовал сто сорок два миллиона долларов.
У Клары похолодело в груди. Ей показалось, что она ослышалась.
– Усадьба мистера Данбартона, которую унаследовал ваш сын, стоит более ста сорока двух миллионов долларов. Бабушка вашего сына с нетерпением ждет встречи с вами обоими. Вас также ждет брат Брента Грант. Меня наняли, чтобы я привез вас и Генри в Нью-Йорк как можно скорее. Вы можете поехать завтра?
Клара знала о Нью-Йорке только из телевизионных программ и кино, но не предполагала, что увидит такие высокие небоскребы и улицы, заполненные людьми и такси. На то, чтобы выехать из Тайби-Айленда, ей потребовалось четыре дня. Сначала она собирала вещи Хэнка, потом готовила выпечку на заказ для празднования дня рождения, вечеринки по случаю рождения малыша, вечеринки картежников и на свадьбу. Затем ей пришлось договариваться с воспитателем детского сада, куда ходил Хэнк, и переносить рабочие смены в пекарне «Сдоба Тайби-Айленда».
Выглянув в окно, она не поверила тому, что видит. Город был просто… крутым. Она ненавидела это пошлое определение, но сейчас ничего другое не пришло ей на ум.
– Мама, круто!
Клара улыбнулась трехлетнему сыну, который довольно часто выражал восхищение словом «круто».
Сидящий в автокресле между Кларой и Августом, который попросил называть его Гусом, мальчик подался вперед, чтобы лучше разглядеть городской пейзаж. От матери Хэнк унаследовал черные кудри и зеленые глаза, а в остальном был копией Брента. Как и его отец, он был дружелюбным, веселым и бесконечно любопытным.
