— Нам бы тоже пригодилось что-нибудь этакое, — вздохнул Бежан. — Можно еще один вопрос?
— Пожалуйста, я вас слушаю.
— Вы сказали, что машина может плавать под водой. Как это понимать?
— Ну, это как раз просто. Мы применили тот же принцип, что и в подводных лодках. Машина снабжена балластными камерами — постоянными и прицепными. При движении, например, по глубокой реке, камеры наполняются водой, и происходит погружение. Экипаж в это время пользуется кислородными аппаратами. Машина может перемещаться под водой со скоростью до десяти километров в час при помощи электрического двигателя. Тяга, как видите, надежная: два боковых винта.
— Ну, спасибо за интересную лекцию: я узнал много нового. Мне пора идти. Поздравляю с удачной конструкцией. Теперь я, по крайней мере, знаю, что защищаю, — добавил он, уже стоя на пороге. — Мне очень бы хотелось присутствовать на испытании...
«Испытание. Может быть, именно испытание станет тем магнитом, который вытащит «их» из укрытия, заставит действовать», — размышлял он, возвращаясь в Варшаву.
— Объект номер один покинул место работы. Сел в машину марки «фольксваген». Едет в сторону центра. Мы ведем его... — работала радиостанция «Кристина».
— Номер один — это и есть Х-56. Ушел посреди рабочего дня! Наконец-то! — обратился Бежан к стоящему рядом Зентаре. — Может быть, сегодня мы увидим, как действует этот механизм.
Зентара отвернулся, скрывая улыбку. Бежан был возбужден, как ребенок в ожидании подарка. Если все пойдет, как задумано, это будет его заслуга, план разработан Бежаном.
Зентара одобрил этот план не сразу. Пять дней тому назад майор вошел к нему и заявил:
— Я знаю, кто такой Х-56. Наконец-то все сошлось в этой головоломке.
— Так чего же ты ждешь? — спросил тогда Зентара.
— Удобного случая. Надо взять его на месте преступления. Мы ведь не знаем, хранит ли он дома компрометирующие материалы. А если нет? Тогда у нас не будет никаких доказательств.
— А командировка, о которой ты говорил?
— Это всего лишь улика. Доказательство того, что в тот день он находился недалеко от места преступления и имел возможность совершить его — отсюда и лишние двести километров на спидометре. Но все это не позволяет нам с абсолютной уверенностью утверждать, что он был в тюрьме и отравил Зелиньского.
— Что ты предлагаешь?
— Эксперимент.
Зентара поморщился. Об экспериментах он больше и слышать не хотел.
— Мало тебе больницы?
— Я хочу предложить тебе план, в котором нет никакого риска. Главное сейчас — заставить агента еще раз воспользоваться особым каналом связи, рассчитанным на критические ситуации. Послушай, — убеждал Бежан, — мы знаем канал связи, но только со стороны Х-56. Мы знаем, как он в критической ситуации выходит на связь. Но до сих пор понятия не имеем, как это происходит со стороны Кона. Наблюдение за ним навело нас на два «почтовых ящика», мы следим за ними уже две недели — и никаких результатов. Сколько их вообще, каков порядок их использования, какова частота контактов — все это неизвестно. Одним только наблюдением мы не решим эту загадку и за несколько месяцев. А время дорого, мы должны обезвредить агента.
