— Речь идет о ликвидации двух ставок, — шепотом подсказал ему сосед.
— Эти должности мы сократить не можем, — ответил Гонтарский. — У нас работают только самые необходимые сотрудники и охрана.
— Я же говорил, что фонд заработной платы вами превышен...
— Но нужды Центра не позволяют... — возражал Гонтарский.
Докладчик пожал плечами.
— Меня интересует фонд заработной платы. Нуждами Центра занимается другой человек. А вы должны выполнять распоряжения вышестоящих...
Гонтарский с трудом воздержался от резких слов.
— Согласись, чтобы только отвязался. А потом сделаешь, как тебе надо, — шепнул ему сосед. — А будешь упираться, они пришлют в Центр какую-нибудь комиссию, а она, если захочет, всегда что-нибудь отыщет... На черта тебе эти хлопоты?
Гонтарский повел плечами.
— Я не согласен, — заявил он. — Пришлите ваше распоряжение в письменной форме, я обращусь с протестом в наше Управление.
...Он сел, бросил взгляд на часы. Уже двенадцать! Через полчаса он должен обсудить со своим заместителем инженером Казимежем Язвиньским, руководящим сборкой действующей модели его установки, проблемы, связанные с намеченным на завтра, второе октября, испытанием на полигоне. «Будь, что будет!» — подумал он, решив сбежать с совещания. Быстро спустился по лестнице.
— Скорее в Центр! — сказал он водителю.
— Если быстро, то штраф за превышение скорости придется платить вам, — ответил водитель.
— Ладно, ладно, заплачу. Только скорее.
Его охватило беспокойство. Вытащил из кармана газету, попробовал читать. Через минуту понял, что держит ее вверх ногами. «Эва, пожалуй, права, из-за этого Центра я стал ненормальным», — подумал он, с трудом удержавшись, чтобы снова не поторопить водителя.
...Они уже подъезжали к воротам, когда воздух потряс взрыв. Над Центром вырос дымовой столб. По кузову машины забарабанили какие-то осколки. Водитель лихорадочно затормозил.
...Гонтарский выскочил из машины. Бегом бросился к цеху номер один, где находилась модель. Внезапно споткнулся обо что-то мягкое. Перед ним был труп человека без головы. С минуту он стоял онемев. Потом снова бросился вперед и исчез в облаках дыма.
— Зелиньский был отравлен цианистым калием, подмешанным в зубную пасту. Эксперты установили, что в пасту с целью ускорения действия яда было добавлено мелко раздробленное стекло. Оно тут же порезало десны, открыв яду доступ прямо в кровь, — докладывал Бежан полковнику.
— Что еще удалось установить? — Зентара рисовал на клочке бумаги одному ему понятные узоры. «Это помогает мне сосредоточиться», — говорил он, когда кто-нибудь интересовался его рисунками. Сотрудники знали: если начальник рисует, значит, слушает их с напряженным вниманием.
